Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
Я подумал: ага, вот оно.
А потом, уже когда положил трубку, подумал: вообще-то это прерогатива пожилых и пенсионеров – делиться знаниями, учить шофера, как ему вести машину, сидя на заднем сиденье, и вообще лезть с непрошеными советами.
Как сказал поэт, «ничем иным не отличившись, хотя бы мудр будь»[78]. И вообще-то за десять лет активной работы с комиксами я действительно кое-чему научился.
Так что вот о чем мы с вами поговорим: о комиксах и других средствах коммуникации.
Многие из вас занимались комиксами дольше моего и обладают знаниями или опытом, которые противоречат моим. Многие гнули спину на иных пажитях, за пределами мира комиксов, и тоже могут обладать опытом, диаметрально противоположным моему.
Так что все нижесказанное – не более чем частный набор мнений.
Я начал делать комиксы, продолжил делать комиксы и закончил делать их по неправильной причине. По причине, прямо скажем, глупой и довольно странной.
Я занимался комиксами не для того, чтобы сделать карьеру, заработать денег или поддержать мою семью. И уж разумеется, не ради наград или сомнительного толка славы.
Нет, я начал делать комиксы, чтобы исполнить что-то вроде детской мечты, и потому что это было самое приятное и восхитительное занятие, какое я только мог себе вообразить. Я продолжал делать их, потому что это было ужасно весело, и мне нравился формат, и я чувствовал, что делаю что-то новое (неважно, плохое или хорошее), чего никто до меня еще не делал. А бросил я делать комиксы, потому что хотел, чтобы они оставались радостью, хотел продолжать их любить и был твердо намерен уйти, пока еще влюблен.
Когда я начал работать над «Сэндменом», у меня уходила пара недель на сценарий, и еще две недели из каждого месяца оставалось на другие занятия. Время шло, я все замедлялся и замедлялся, пока у меня не стало уходить по шесть недель в месяц на сценарий. Что уже категорически не оставляло времени на всякое другое.
В итоге у меня были другие проекты, которые я хотел бы делать, но не было на них времени – а это означало, что, закончив «Сэндмена», я стремительно нырнул в них.
Мой опыт за пределами мира комиксов со времени окончания «Сэндмена» таков: я написал роман-бестселлер, детскую книгу, написал и стал соавтором не вполне меня удовлетворившего шестисерийного фильма для Би-би-си и пообедал с диким количеством народу из Голливуда. Еще я написал для «Бритиш Радио 3» адаптацию «Сигнал-шум», которую сейчас номинировали на премию «Сони» как лучший радиоспектакль. Сейчас я работаю над целой кучей всего, включая пару фильмов.
Держите, пожалуйста, в голове, что это не мнение человека, считающего, что одно средство коммуникации может быть более уважаемым, чем другие, или что киноэкран или печатный станок каким-то образом освящают или делают более достойными вещи презренные или малореальные.
Одна из прелестей комиксов состоит в том, что цена на чернила и бумагу все равно остается постоянной, что бы вы ни рисовали. Кино и телевидение – дорогие средства коммуникации. Дешевые производства стоят невообразимых денег.
Зато комиксы – дело дешевое. Если у вас есть приличная идея для комикса, шансы весьма велики, что его кто-то опубликует. А если публиковать его никто не хочет, но вы твердо верите в свое детище, что ж – опубликуйте его сами. Богатым вы, может, и не станете, но вас хотя бы будут читать.
У одного моего друга была идея для комикса, и он некоторое время сам его издавал. Никаких денег он на этом не потерял и в конце концов остался с десятком выпусков, которыми откровенно гордился. Потом он решил провернуть тот же трюк с кино, вооружившись командой любителей-энтузиастов, занятыми деньгами и готовностью вычерпать, если понадобится, свои кредитки до дна. На тот момент, когда все рухнуло, у него было готово одиннадцать минут фильма. Дом пришлось продать, чтобы избежать полной катастрофы.
Комиксы вряд ли такое с вами сделают.
Пленка дело дорогое – вот почему кино такое чокнутое средство коммуникации.
Помню один лондонский вечер несколько лет назад. Я тогда остановился у друга, в квартире, выходившей на канал. Я писал тогда сразу две разные вещи. Одной была сцена, где Бесконечный лепит человека из глины: делает его из веточек и грязи, вдыхает в него жизнь, а потом отправляет в тайную комнату в чудовищном подземном некрополе – это для «Сэндмена». В другой на глинистом берегу под мостом встретились трое путников и несколько монахов. В ходе рандеву одного из путников свалили в грязь.
Несколько дней спустя у меня на стене уже висела карандашная раскадровка комикса от Майкла Зулли – и это было ровно то, что я себе представлял, на что надеялся и что пытался передать в сценарии.
Еще через год я оказался в морозильнике, где десяток совершенно задубелых актеров, дышащих густыми облаками пара, и человек пятьдесят команды (включая гримеров, световиков, электриков и пр.), дрожа, наблюдали, как актера дубль за дублем вбивают в мерзлую грязь.
Моста мне не дали. Это была не совсем та сцена, которую я видел у себя в голове, и чувствовал я в основном вину за то, что настоящие, живые люди терпят такие муки из-за того, что казалось очень симпатичной идеей год назад в теплой комнате.
В комиксе вы вряд ли лишитесь персонажа на полпути, потому что он изволил сломать ногу. Вы вряд ли потеряете локацию за ночь до того, как должны были снимать. Вы вряд ли сдадите тридцатисемистраничный сценарий только чтобы узнать, что художник отрисовал его как двадцатичетырехстраничный, так что тринадцать страниц просто рандомно выкинули.
Что еще важнее, в комиксе вы всего один – ну, в крайнем случае, вас два или три, и у всех одно видение проекта. Как писателя меня, думаю, сильно испортил фактор «потому что я так сказал». Когда ты смотришь на эскизы костюмов к телесериалу и понимаешь, что они не имеют ни малейшего отношения к твоему сценарию, это… обескураживает.
Думаю, одна из причин стать писателем состоит в том, что у него есть полный контроль над тем, что и как он видит. В кино, если ты не работаешь с режиссером, чье видение совпадает с твоим, ставки, скорее всего, будут против тебя.
И не забывайте, что телесериал, по крайней мере, делают люди, которые совпали по основным пунктам. Фильм по «Сэндмену», к которому я, к счастью, не имею отношения, уже пережил восемь набросков сценария, трех сценаристов и одного режиссера. На днях я слышал, что они намереваются нанять нового сценариста, который должен сделать из сюжета любовный роман.
Когда мы закончили «Невереальность», я велел агенту отказаться от еще одного телесериала, который мы делали в Англии, – если только мне не предоставят больше контроля над производством, чем просто сценаристу. В фэнтези важны и тон голоса, и внешний вид, и ощущение, и то, как это снято и смонтировано – жизненно важно, и я хотел отвечать за все это.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
