– Умение танцевать, как и хорошие манеры, въелось в мою плоть и кровь.
– Надеюсь, вы меня не разочаруете.
– Возможно, если вы отвлечете меня. – Он с улыбкой посмотрел на Эванджелину и увидел в прорезях маски ее сияющие глаза. Добравшись до относительно свободного места, он вихрем закружил ее. Та громко рассмеялась и чуть не запела от радости.
Когда герцогу пришлось умерить шаг, Эванджелина спросила:
– Есть ли на свете хоть что-нибудь, чего вы не умеете?
– Это что, комплимент? Я умею все.
– Прошу прощения. Это действительно был комплимент. Или вы хотите, чтобы я взяла свои слова обратно?
Он наклонил голову и на мгновение прижался подбородком к ее прическе. Волосы Эванджелины слегка пахли розами.
– Но есть множество вещей, которые мне хотелось бы уметь делать еще лучше.
– Например?
– Ах вы желаете пример? Извольте. Когда вы доводите меня до белого каления, я хотел беситься немного дольше. Ибо стоит вам оказаться рядом, как я раскрываю объятия и тут же забываю, что собирался вас задушить. Хочу раздеть нас, прижать к себе и целовать, пока вы не раскраснеетесь и не…
– Слишком много подробностей. Они мешают сохранять равновесие.
– О да. Пока я описывал эти подробности, по крайней мере трижды наступили мне на ногу… Знаете, я бы с удовольствием лежал с нами рядом и долго-долго смотрел на вас. Не целовал бы, не изучал каждый дюйм вашего тела, а просто смотрел, потому что это мне нравится… О да, вы хорошо танцуете. Еще не так, как я, но если немного поупражняетесь, мы с ними станем отличной парой.
Эванджелине тут же представилось, что она нежит под Ричардом обнаженная, а он смотрит на нее. Но в этом видении взгляды перемежались поцелуями. Она с трудом перевела дыхание, а затем улыбнулась.
– Знаете, милорд, когда вы вдоволь насмотритесь на меня, я бы хотела любоваться вами во всей красе. И делать это, пока не состарюсь и не покроюсь морщинами.
Это было как удар под ложечку. Ричард молча хлопал глазами и смотрел на женщину, которая нанесла ему меткий ответный удар и возбудила так, что впору было изойти семенем. Оркестр умолк, но запыхавшиеся партнеры продолжали стоять на месте,"уставившись друг на друга. Наконец герцог услышал, что над ними слегка посмеиваются. О Боже, как он мог так забыться! Но дыхание Эванджелины тоже было тяжелым. Это понравилось Ричарду до такой степени, что угроза семяизвержения возникла вновь.
– А вот и леди Джейн Беллермен, – вернул его на землю голос Эванджелины. – Она идет сюда. Я знала, что все хорошее быстро кончается. Она даже сняла маску.
Обернувшись, герцог заметил:
– Наряд пастушки. Слава Богу, что у нее нет с собой кнута. Иначе она не преминула бы пустить его в ход.
– Она просто красотка. Какая жалость… – сказала Эванджелина, желая, чтобы леди Джейн провалилась в тартарары. – Вы будете танцевать с ней?
– А если буду, вы вырвете ей волосы?
– Милорд, вы опять становитесь тщеславным. Я вижу целую очередь дам, так и готовых вцепиться в вас. Однако по лицу леди Джейн действительно видно, что она с наслаждением сбросила бы меня с балкона.
– Вполне возможно. Но не бойтесь, я вас в обиду не дам. Так где же эта очередь из дам?
Нет, не бейте меня. По крайней мере, в середине танцевального зала, где за каждым нашим шагом следят больше людей, чем вы можете себе представить. Да, я обязан исполнить свой долг перед леди Джейн. Что же касается вас, то не танцуйте ни с кем больше одного раза.
– Почему? С вами я собиралась потанцевать еще.
– Эванджелина, не будьте тупицей. Потому что это вызовет нежелательные слухи, вот почему.
– Значит, вы больше не будете танцевать со мной?
– Я совсем другое дело. Вы моя кузина. Я должен присматривать за вами, это моя обязанность… Ах, леди Джейн, эта прекрасная девственная пастушка, уже совсем рядом!
– Я не знала, что все пастушки девственницы.
– Только самые ценные… Эванджелина, я должен идти. Держитесь поблизости. Неужели на сей раз последнее слово осталось за мной? Не могу поверить!
Она ответила самым нежным голоском, на который была способна:
– Ну, раз вы мой хозяин и щедро платите мне за службу, я должна бояться потерять такой источник дохода.
– Возможно, – после паузы сказал Ричард, потирая подбородок длинными пальцами, зудевшими от желания прикоснуться к ней, – мне придется исправить ошибку вашего отца. Он ведь никогда не сек вас, верно? Так вот, скоро вы будете лежать у меня на коленях вверх красивой попкой, нежной и беленькой. А теперь мне нужно увидеться с леди Джейн.
С этими словами герцог отошел и даже не обернулся, черт бы его побрал. Зато он сумел усмирить гнев юной леди, остановив оную в параметров от Эванджелины. Спасибо и на этом… Но перед ее мысленным взором продолжала стоять описанная им картина.
Оркестр заиграл снова, и Эванджелину тут же увлек в круг танцующих рыцарь короля Артура, который был на добрых десять сантиметров ниже ее. Она увидела вдовствующую герцогиню, танцевавшую с пожилым греческим философом – лордом Харви, как сказал ей рыцарь Круглого Стола (непрерывно икавший и то и дело извинявшийся). Герцог танцевал с леди Джейн, смотрел на нее и чему-то смеялся. Странно… За весь вечер у герцогини леди Джейн не сказала ни одного умного слова.
Следующим ее партнером стал пуританин. Однако данный представитель суровых фанатиков не был склонен к умерщвлению плоти. Пришлось легонько пнуть его в голень. Потом с ней танцевал рыцарь в доспехах, очень неуклюжий и неповоротливый. Но, надо отдать ему должное, довольно забавный.
В перерывах между танцами Эванджелина едва успевала отдышаться, время от времени увидеть кивок герцогини и ее ободряющую улыбку. И бросить взгляд на герцога. Ричард больше не приближался к ней. Он танцевал все танцы, и каждый раз с новой дамой.
Он же сам сказал, что несет за нее ответственность! Тогда почему не подходит? Этот самовлюбленный осел предпочитает танцевать с английскими пастушками, легкомысленными нимфами и даже с богиней, воздушное одеяние которой украшали широкие золотые ленты, перекрещивающиеся на груди.
Когда французский шевалье прошлого века сказал, что близится полночь, Эванджелина искренне удивилась. Согласно обычаю, партнер хотел снять с нее маску, но она не позволила.
– О нет! Я вижу, что меня зовет герцогиня. Прощайте, сэр!
И не успел он и глазом моргнуть, как она спаслась бегством, шмыгнув в широкую двустворчатую дверь, которая отделяла танцевальный зал от балкона.
Ночь была морозная, яркий лунный свет заливал раскинувшиеся внизу прекрасные сады. Эванджелина подошла к чугунным перилам и попыталась отдышаться. Ей было жарко.
– Здравствуйте, мадам де ла Валетт. Наконец-то вы освободились от своих кавалеров и оказались в одиночестве.
