* * *
В роскошных апартаментах «Империи» Эми Бон в ужасе посмотрела на свой палец. Потом открыла окно, сдернула кольцо с изумрудом и выкинула его.
— Не-ет! — завопил колдун.
В комнату влетело целое облако яркой листвы и вынесло его за окно. Шар зеленого колючего перекати-поля облизывало алое пламя.
Эми глубоко вздохнула, закрыла окно и выбежала из «Империи».
В номере девять по Филберт-стрит в ванне очнулась бабушка Мейзи.
— Подумать только! — обратилась она к моли. — Кто это оставил окно открытым? — Она заметила, что ее всю засыпало листьями.
Листва проникла и в академию Блура. Ветер распахнул тяжелые двери главного входа, и листья ворвались в холл. Они взлетели по лестнице, закружились по коридорам, приклеились к стенам, проскользнули под каждую дверь.
— Хватит! Довольно! — стараясь увернуться от вихревого потока листьев, орал старый Иезекииль.
— В чем дело? — строго посмотрел на сына доктор Блур.
— А я откуда знаю? — Манфред схватил кресло с Иезекиилем, затолкал его в кабинет доктора Блура и закрыл дверь на задвижку. — Они до нас не доберутся, — сказал он и потер руки, вокруг которых посверкивали искорки.
На вершине Музыкальной башни мистер Пилигрим смотрел на танцующую за окном огненную листву. В памяти его вдруг забрезжили какие-то имена. Он напрягся, стараясь вспомнить их. У него было такое ощущение, будто он плывет по темной, глубокой воде. Вдруг он увидел чье-то лицо.
* * *
Высыпавшие из «Зоокафе» взрослые и дети, разинув рты, смотрели, как по небу несется пламенеющий поток листвы.
Бартоломью Блур уже готов был уйти вместе со своей семьей, когда Чарли ухватил его за рукав.
— Спасибо, мистер Блур, — сказал он. — Заклинание нам помогло.
— Ты бы лучше сначала выяснил, что из этого всего вышло, а потом уж благодарил, — ответил Бартоломью.
— Да-да, конечно, но все равно спасибо и спокойной ночи!
И вдруг Бартоломью улыбнулся:
— Спокойной ночи, Чарли.
Он пошел прочь, а Нерен обернулась и на прощание помахала мальчику:
— Он не такой уж и плохой! Понял, Чарли Бон?
Пообещав друзьям позвонить в случае как хороших, так и плохих новостей, Чарли и дядя Патон отбыли к номеру девять на Филберт-стрит.
Едва завидев на подоконнике зажженные свечи, они сразу поняли, что в их доме произошли какие-то перемены. Бабушка Бон никогда не проявила бы такого внимания к брату. Чарли буквально взлетел по ступенькам крыльца. Дядя Патон шагал сзади.
На кухне Эми с Мейзи пили чай.
— Где вы пропадали? — Мама крепко обняла Чарли. — Я так извелась…
Он не стал спрашивать ее, где была она, зная, что этого она ему никогда не скажет.
— Очень рад видеть тебя, мама!
Мейзи успела испечь большой и очень вкусный бисквитный торт, что было подвигом для человека, температура которого всего час назад была более низкой, чем в морозильной камере хорошего холодильника.
Наконец Патон рассудил, что время настало.
— Эми, мы нашли твоего мужа, — взяв ее за руку, очень мягко, осторожно и ласково произнес он.
Эми прижала руки к груди:
— Лайелла? Как?
С помощью Чарли Патон рассказал все, что, по его мнению, ей следовало знать. Как Манфред загипнотизировал Лайелла. И как с помощью зеркала Аморет Чарли нашел отца. Ни Патон, ни Чарли не упомянули о колдуне. Кроме того, оба, не сговариваясь, решили, что и о глубокой заморозке Мейзи лучше не говорить.
— Он проснулся? Что нужно нам делать? — спросила Эми.
— Думаю, он близок к пробуждению, — серьезно ответил Патон. — Но нужно сделать кое-что очень важное. В конце концов, сон длился десять лет.
Эми встала:
— Я должна пойти к нему. Сейчас же.
— Нет! — строго возразил Патон. — Пока нет. Лайелла загипнотизировали с двенадцатым ударом. Значит, нужно ждать полуночи. Соборные часы помогут разбудить его. Но есть и еще кое-что. — Он повернулся к Чарли и тихо спросил: — Королевские слезы у тебя?
— Да, — ответил мальчик.
— И вот еще что, Эми. — Патон взял ее за руку. — Могу ли я попросить тебя надеть твое обручальное кольцо?
Эми удивленно посмотрела на руку:
— А куда же оно делось?
Она побежала по лестнице в свою комнату.
Было уже десять минут двенадцатого. Бабушка Бон клевала носом перед телевизором, когда ее разбудил шум в прихожей. Она высунулась и обнаружила, что Эми и Чарли надевают пальто и сапоги. Опять пошел снег.
— Куда это вы оба на ночь глядючи? — строго поинтересовалась бабушка Бон.
— Мы нашли твоего сына, Гризелда, — выйдя из кухни, сообщил Патон.
Бабушка Бон сдавленно охнула и с ужасом воззрилась на брата. Рот у нее так и остался открытым, она ухватилась за дверной косяк.
Патон подошел к ней:
— Вы его очень хорошо спрятали. Прямо дьявольская хитрость держать его прямо под нашим носом! Впрочем, Эми с Чарли сейчас приведут его домой.
ЛЕОПАРДЫ!
Снег пошел еще гуще. Эми с Чарли спешили к академии.
Чарли поймал несколько снежинок:
— Настоящий снег. Это не фокусы Танкреда.
Эми рассмеялась:
— Давай, Чарли, побежим, а то нас совсем засыплет.
Они решили стучать в дверь до тех пор, пока Блуры не впустят их, но когда пересекли внутренний двор, то увидели раскрытые нараспашку высокие двери главного входа. По холлу носились листья, а на каменных плитах лежал снег. Сквозь цветные стекла часовни на двор падал свет. Кто-то играл на органе.
Взяв мать за руку, Чарли повел ее вокруг церкви к входу. Красная и золотая листва залетала в открытые двери; внутри церкви как будто порхали в воздухе яркие цветастые бабочки. В дальнем конце часовни играл на органе Лайелл Бон.
Мама Чарли побежала по проходу, выкрикивая имя мужа. Он поднял на нее глаза, но явно не узнавал. Чарли подбежал к матери и встал рядом.
Лайелл растерянно смотрел на них:
— Я вас знаю?
Соборные часы начали отбивать полночь. Чарли достал маленькую бутылочку, откупорил ее и протянул отцу.
Лайелл хмуро смотрел на нее:
— Это мне? И что прикажете с этим делать?
Чарли не был уверен. Он уже был готов вылить воду из бутылочки на руки Лайелла, как вдруг из-за органа выскочил кто-то и с торжествующим воплем выбил бутылочку из руки Чарли.
— Вот! — Манфред ногой поддал бутылочку. — Вот и конец твоей игре, Чарли Бон!
