— Мы сейчас у входа в туннель, — понизив голос, объяснил мистер Комшарр. — Приготовьтесь. Там темно, сыро и душно. Идти придется долго, путь дальний. Лизандр, я предлагаю вам с Танкредом быть замыкающими. Когда войдут все, Лизандр закроет дверь. Готовы?
Все кивнули.
— Да, сэр, — ответил кто-то.
Мистер Комшарр отвалил от стены тяжеленный мешок. Показалась очень ветхая и низкая дверца. Мистер Комшарр достал из кармана ключ на золотой цепочке. Вставив в замок, он повернул ключ, и дверь с громким скрипом открылась. Потолок туннеля оказался чуть выше самого мистера Комшарра.
Подняв фонарь, мистер Комшарр взял за руку Уну и пошел вперед. Эмма шла следующей, поскольку именно она знала, что делать, когда все доберутся до руин. За Эммой двинулась Нерен, за ней Билли. Потом Чарли, за ним Оливия, Габриэль и Танкред. Лизандр шел последним.
О туннеле мистер Комшарр сказал правду, но там оказалось еще более темно, сыро и душно, чем можно себе представить. Габриэль закашлялся. Чарли сделал глубокий вдох и ухватился за мокрую стену. Оливия споткнулась о камень и, налетев на Чарли, упала.
— Я ничего не вижу, — простонала она.
— Зря ты помодничала и надела остроносые ботинки, — помогая ей подняться, заметил Чарли.
Фонарь качался далеко впереди, и те, кто шел последними, то и дело натыкались друг на друга. Чарли уже готов был поменяться с Оливией местами, когда к нему повернулся Билли и сунул в руку зажженную свечку.
— Передай в конец! У меня их пять штук, — сказал он.
Чарли протянул свечку Оливии, а она передала ее дальше.
Когда все свечи были розданы, туннель озарился неярким, как будто лунным, светом. Дети почувствовали себя спокойнее. И воздух казался теперь свежее, и ноги ступали легче.
Наконец туннель вывел их в лес. Там росли тонкие березы, а прямо перед выходом из туннеля возвышались две стены.
— Не растягивайтесь! — скомандовал мистер Комшарр. — И теперь будьте особенно осторожны.
Начинавшаяся между стенами тропинка, казалось, уходит в заросли. Но вскоре деревья кончились, и дети оказались под открытым, подернутым облаками вечерним небом.
— Закат, — заметил Чарли.
И опять все замолчали. Слышны были только их шаги по древнему каменному покрытию. Когда дети начали описывать постепенно сужающиеся к центру круги, действительно напоминавшие панцирь улитки, у Чарли так гулко заколотилось сердце, что он вынужден был прижать его рукой.
— Уже скоро, — послышался сзади голос Эммы.
И действительно, скоро они были на месте.
Рядом с деревом их ждала королева. Она тихонько заржала, приветливо махнула головой и двинулась рысью навстречу им. А потом пошла прочь, оставив их наедине с королем.
Дети стояли перед огромным светящимся огненно-красным деревом и, подняв кверху лица, глядели на него широко открытыми глазами. Никто не мог сказать ни слова. Потом они увидели, как в нижней части ствола появились темные полосы. Все невольно сгрудились поплотнее и подошли ближе к дереву.
Чарли предстояло вспомнить заклинание — точно, слово в слово.
Он взял за руку с одной стороны Билли, с другой Нерен и начал бормотать заклинание. Остальные тоже взялись за руки, но, чтобы образовать круг, всем пришлось чуть пригнуться из-за низко растущих ветвей.
— Три раза вокруг короля! — шепотом проинструктировал Чарли. — Круг, круг и еще круг. Пока его слезы не станут прозрачными.
Дети начали двигаться по кругу. Все напряженно следили за кровавыми потеками на стволе.
Круг, круг и еще круг. Когда они описали три полных круга, Чарли сильно дернул Билли.
— Но мы уже сделали все три круга! — воскликнул малыш.
— Продолжаем! — Чарли был близок к отчаянию.
Королевские слезы остались такими же темными, как и прежде. Дети продолжали движение до тех пор, пока у некоторых не закружилась голова.
Тогда мистер Комшарр с печалью сказал:
— Это я виноват! Разве кто-нибудь поверит, что мне меньше двадцати лет?
Пустое место между Оливией и Эммой приковало к себе все взгляды. Дети так и стояли под деревом, а в стороне, закрыв лицо руками, всхлипывал мистер Комшарр. Небо стало затягиваться тучами. Под широкими, густыми ветвями потемнело, и дети уже с трудом различали лица друг друга. Но рук не отпускали, что-то их удерживало.
Внезапно на дальнем конце поляны закачалась и зашелестела высокая трава, хотя никакого ветра не было. Оттуда кто-то медленно крался к ним. Потом поднялся.
— Зверь, — дрогнувшим от страха голосом произнес мистер Комшарр.
— Аза, — еле слышно выговорил Чарли.
Темный горбатый зверь медленной, тяжелой поступью направился к кругу детей. Никто из них не тронулся с места. Он подошел и занял место мистера Комшарра между девочками. Эмма, хоть сердце у нее и колотилось в самом горле, положила руку на голову зверя. Оливия, глядя на Эмму, сделала то же самое.
Остальные с изумлением наблюдали, как зверь позволил девочкам запустить пальцы в длинную грубую шерсть. Круг снова замкнулся.
Не говоря ни слова, дети возобновили бег по кругу. Зверь бежал вместе с ними.
Чарли не отрывал глаз от изборожденного рубцами ствола. Кровавые слезы потекли быстрее. Они стекали на влажную землю и впитывались в нее.
Дети начали второй круг. Серая кора сочилась темными ручейками, у корней дерева уже образовалась небольшая лужица.
Начали третий круг.
На этот раз Чарли оторвал взгляд от страшных слез. Он думал о том, что они никогда не иссякнут, а будут течь до тех пор, пока хоровод не окажется по колено в темно-красной воде.
Слезы теперь текли очень быстро, в воздухе послышался гул, и ветви зашелестели. Легкий ветерок превратился в сильный, холодный, резкий ветер, от которого ветви дерева запели какую-то древнюю мелодию. Ветер обжигал детские лица, забирался под теплые куртки и пальто, ерошил волосы.
— Смотри, Чарли, смотри! — закричал Билли.
Но Чарли боялся взглянуть. На лицо ему шлепнулась тяжелая холодная капля.
— Смотрите! Смотрите! Смотрите! — закричали и другие.
Чарли перевел взгляд на крону. Оказывается, пошел дождь, он стекал с ветвей и полз по серому стволу. Глубокие борозды на коре теперь были чистыми, как лед. Слезы, которые их омывали, стали прозрачной, чистой водой.
Дети опустили руки. Они смотрели сквозь ветви, и ветер осыпал их красными и золотыми листьями. По мере того как ветер срывал с дерева осенний наряд, открывалась промытая, сверкающая, словно серый жемчуг, кора. Листья плыли танцующими язычками пламени над стенами замка, над рекой, над домами. Красные и золотистые облака листвы накрывали крыши, сады, переулки и дороги, как будто в самый разгар зимы кто-то разостлал золотистый осенний ковер.
