– Он должен был пройти это до того, как яйца вызреют в сосуде, – прошептал древний член Совета с дальнего конца стола. – У нас всего несколько ночей. Вот-вот наступит ее двадцать первый день рождения.
– Если он не подчинится, то все мы пятеро, считая Риверу, не сможем совместно заполнить сосуд – что даст нам долю равной власти. Нюит присвоит ее себе.
Говоривший член Совета сложил руки домиком перед глазами и посмотрел на советника.
Секретарь показал на бумаги:
– Подпиши.
– Зачем? – поднял глаза Карлос.
Члены Совета наклонились друг к другу и стали совещаться, потом смерили его взглядами. Очевидно стало и очень интересно, что теперь, когда он недолго посидел на троне и провел какое-то время в этом напряженном совещании, они уже не могли воспринимать его мысли полностью. Может быть, это единственное преимущество, которое он получил от двойной игры Нюита. Скромное преимущество. В этот момент Карлосу стало ясно, что их мощь почти безгранична, но у него еще есть козыри на руках. Проблема в том, что он не знал точно, чего эти козыри стоят.
– Вы туго торгуетесь, Ривера, – произнес наконец секретарь сквозь зубы.
– Скажите ему, – велел председатель. – Мы теряем драгоценное время лунного света.
Карлос в недоумении склонил голову набок. И здесь говорят о женщине. Он вспомнил безымянную просьбу Нюита.
– Приведи нам Дамали Ричардс, – шепнул секретарь.
Что-то внутри Карлоса сразу сковало льдом, но он смог не выдать этого внешне. Пока вампиры бормотали что-то друг с другом, он ощутил, как их хватка на его разуме ослабела. Дамали? Истребительница? В самой гуще всего этого? Единственная женщина, вызывающая у него чувства? Панический страх шел вровень с гневом и угрызениями совести. Нет. Они не получат еще одного из тех, кого он любит. Но это можно разыграть лишь одним способом. Надо думать. И сохранять деловое хладнокровие.
– Позвольте задать вам простой вопрос, джентльмены, – начал Карлос, медленно расхаживая вдоль стола, заложив руки за спину и рассматривая лица. – Почему вы не могли послать гонца за ней или почему не мог Нюит – который так хорошо действует наверху? Всякий, имеющий силу, мог бы ее захватить. Я прав? На самом деле, когда Нюит сказал мне привести женщину, он ее не назвал.
Председатель испустил долгий, воняющий смертью выдох.
– Никто из нас, даже клирики наверху, не знает и не может знать, когда родится истребительница. Но Нюит был протеже воистину легендарного воина наших легионов – Дракулы. Наставник Нюита открыл некоторый частичный запах много лет назад – и ему осталось лишь пойти по следу, чтобы обнаружить носителя рецессивного гена, но не истинный сосуд. Истребительница тогда еще даже не родилась. Однако Дракула напал на след человеческой генетической линии, которая могла ее произвести. Его поиск стал и его кончиной – но это было еще до эпохи Совета Вампиров. Безумие его передалось Нюиту, мастеру, созданному в линии Дракулы... мы просто не подозревали, что оно способно передаваться по наследству. Это, разумеется, полностью наша вина.
Секретарь поймал взгляд председателя и сменил тему:
– За годы, прошедшие после уничтожения Дракулы, Нюит тайно охотился за истребительницей, которую предсказал его наставник, – а мы все верили, что это легенда. Мы не видели свидетельств тому, что истребительница создается в том столетии, в котором искал ее Дракула... пока планеты не выстроились в мае.
Карлос улыбнулся:
– Господин председатель, господин советник, господа члены Совета! Простите меня, но вы все же не ответили на мой вопрос. Почему не были посланы ваши силы, чтобы привести ее, раз вы ее опознали? Зачем нужен я?
Председатель зашипел и наклонился вперед с неприкрытой угрозой:
– Когда планеты выстроились, мы выслали наверх ищеек – третье и четвертое поколение слишком слабы, чтобы сами могли исполнить пророчество!
Он снова стукнул кулаком по столу, и стол задрожал, на пол закапала кровь.
– Разве ты не понимаешь теперь, насколько драгоценна истребительница для нашего царства?
Советник обошел стол и встал перед Карлосом, держа в руке бумаги и продолжая говорить рычащим голосом:
– Столетиями мы были заперты в кровной борьбе в нашем вампирском народе. Каждая территория сражалась с другими за расширение своего домена за счет незарегистрированных обращений. Совет Вампиров создал порядок – иначе наша собственная анархия позволила бы людям охотиться за нами до полного истребления. Страх перед вампирами, демонами и призраками, то есть всеми, кого они называют монстрами, бросает людей в панике на освященную землю, усиливает значимость дома молитвы.
Вскочил на ноги еще один член Совета.
– Нам нужно было ввергнуть людей в болезнь духовной апатии. Если бы наши империи не объединились в союз и не прекратили бы драться, люди удвоили бы свою веру – что отдало бы свету слишком много душ. Один искупленный грешник по духовному весу равен сотне святых, а один совращенный святой перетянет сто грешников. Такова всегда была арифметика борьбы между тьмой и светом с начала времен, с тех пор, как наш Господин лишился Благодати. Каждый раз, когда та сторона приобретает одного из наших, мы должны заменить его одним из их или большим числом. Наш Темный Владыка очень был недоволен, что наши действия на местах посылают людей в объятия веры пачками – либо идти вместе, либо погибнуть. Таким образом, остается единственная логичная альтернатива.
Теперь обе твари кружили вокруг Карлоса, и он сохранял полную неподвижность. Даже председатель и последний член Совета медленно встали и двинулись вперед из-за огромной мраморной пентаграммы. Карлос следил за их движениями, за развевающимися позади мантиями. Шелест бархата плащей гипнотизировал, и Карлос понял, насколько он на краю провала на этих острых переговорах.
– Если любой другой мастер вампиров знал бы, как взять след созревающей истребительницы, и нашел бы ее, чтобы использовать как сосуд свой, он стал бы единственным правителем империи. И новый император пошатнул бы равновесие власти Совета, – сообщил секретарь. – Власть бы сосредоточилась в одних руках. Что весьма опасно для порядка.
Второй член Совета зашипел, сощурив глаза в щелки.
– Этот правитель наложил бы санкции на всех нас. Лишь его территория процветала бы, а все прочие стали бы гражданами второго сорта – Нюит ни за что не назвал бы ее имя перед своим вторым поколением, ибо любой из них мог бы замыслить переворот, как он сам замыслил его ныне. Он нарушил обет члена Совета. Мы должны были одновременно войти в нее путем временного воплощения в одно вирильное тело, и наше общее семя должно было породить одного наследника многих. Мы все стали бы создателями нового наследника, обеспечив тем самым равное распределение власти среди территорий.
Карлос внимательно рассматривал собственные ногти. Теперь он стал равнодушно вычищать из-под них грязь и древесную кору, а потом вздохнул.
