— Лейтенант Холл, займитесь списками увольнительных для экипажа. Мы встаём на ремонт, так что сможем насладиться действительно заслуженным отдыхом.
— Ваши бы слова — да Богу в уши, — произнёс энсин Ловелл.
Строго говоря, ничего такого капитану не приказывали, но Кейс собирался предпринять всё возможное, чтобы его люди смогли отдохнуть. Это было самое меньшее, что он мог для них сделать.
«Ирокез», плавно набирая скорость, направился к границам системы.
Капитан Кейс бросил последний долгий взгляд на Сигму Октана IV. Сражение закончилось… Так почему же его не оставляло чувство, что он снова отправляется в бой?
Эсминец шёл сквозь тучу титановой пыли — металла, превращённого в пар плазменными орудиями ковенантов. Блестящие частички отражали свет Сигмы Октана и переливались красным и оранжевым. Казалось, будто «Ирокез» плывёт по океану крови.
Со временем сюда должна была нагрянуть бригада космических уборщиков, чтобы всё вычистить. Но космическому мусору — от микроскопических размеров до тридцатиметровых секций «Колыбели» — ещё долго предстояло дрейфовать по системе.
И один весьма странный кусок металла как раз проплывал мимо «Ирокеза».
Он был небольшим, практически неотличимым от любого из тысячи других покорёженных обломков, забивавших радары и термоскопы.
Но если бы кто-нибудь удосужился взглянуть на него поближе, то увидел бы, что этот обломок движется в противоположном направлении от всех прочих. Он пристроился позади набирающего ход «Ирокеза» и начал вполне целеустремлённо сближаться с ним.
Подойдя на достаточное расстояние, устройство выдвинуло крошечные электромагниты, позволившие ему прилепиться у основания щита третьего двигателя эсминца. Оно идеально слилось с остальными конструкциями из ванадиевой стали.
На поверхности объекта открылся единственный фотографический глаз, уставившийся на звёзды и собирающий информацию о местоположении корабля. Цикл его работы был рассчитан на несколько дней. В течение этого срока устройство постепенно накапливало заряд. После достижения критической отметки механический шпион должен был отстрелить со скоростью, близкой к световой, единственный мемокристалл нитрида таллия, вокруг которого образуется поле перехода в пространство скольжения. И если расчёты оказались точны, то вскоре послание должно было достигнуть поста ковенантов, и тогда крошечный автоматический зонд поведал бы им обо всех местах, где побывал «Ирокез».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Время: 11:00, 12 августа 2552 (по военному календарю)
Система Эпсилон Эридана, планета Предел, военный комплекс ККОН, лагерь Хэткок[4]
Мастер-шеф притормозил «Бородавочник» возле бронированных ворот, не обращая внимания на смотрящее практически на него дуло пулемёта. Стоящий на посту дежурный — капрал десантных войск — поспешил отсалютовать ему, как только Джон продемонстрировал своё служебное удостоверение.
— Добро пожаловать в лагерь Хэткок, сэр! — произнёс капрал. — Следуйте по этой дороге до внутреннего поста и предъявите там документы. Они направят вас к штабу.
Джон кивнул. Колёса внедорожника заскрипели по гравию, как только массивные стальные ворота откатились в сторону.
Расположенный в горах северного континента Предела, лагерь Хэткок представлял собой высококлассное уединённое пристанище; главы государств, особо важные персоны и адмиралы были здесь чуть ли не столь же постоянными обитателями, как и дивизия закалённых в боях десантников.
— Сэр, прошу вас следовать по синей дороге до отметки на карте, — проинструктировал Джона капрал у внутренних ворот, показывая на схему лагеря, висящую на стене. — Машину вы сможете оставить на парковке для посетителей.
Пару минут спустя сто семнадцатый увидел впереди основное здание базы. Припарковавшись, он зашагал по знакомому плацу. Во время тренировок они со спартанцами незаметно пробирались сюда.
Джон с трудом подавил улыбку, вспомнив, сколько раз им, молодым кадетам, удавалось позаимствовать на складах базы еду и разные интересные штучки. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом сосен и шалфея. Мастер-шеф скучал по этим местам. Слишком долго ему не удавалось побывать на Пределе.
Военный комплекс Предела был одним из тех мест, которые Джон считал достаточно защищёнными от ковенантов. Планету охраняла сотня кораблей и двадцать ОМУ пятой модели, установленных на орбитальных станциях. Каждое из этих орудий было способно выпустить настолько тяжёлый и быстрый снаряд, что вряд ли даже щиты чужаков смогли бы выдержать больше одного попадания.
Родной дом Джона не мог погибнуть.
Внутренняя территория лагеря Хэткок была огорожена высокими решётками и колючей проволокой. Мастер-шеф остановился возле ворот и поприветствовал находившегося там охранника.
Тот лениво посмотрел в сторону Джона, облачённого в парадную форму. И тут же вскочил, вытянувшись по стойке «смирно»; челюсть у солдата несколько отвисла, он смотрел на спартанца, даже не мигая.
— Вас уже ждут, мастер-шеф, сэр. Прошу, проходите.
Реакция военного полицейского на сто семнадцатого — и на медали, украшавшие его грудь — не была чем-то необычным.
Поначалу слухи о существовании спартанцев и их подвигах просачивались даже сквозь выставленную ДВКР завесу секретности. А три года назад о них заговорили официально, благодаря настойчивости Стэнфорда. Адмирал полагал, что это должно хорошо сказаться на боевом духе людей.
Мастер-шефа трудно было спутать с кем-то ещё. Не при его двухметровом росте и ста тридцати килограммах твёрдых, как скала, мышц и прочных, как сталь, костей.
Впрочем, его выдавал и особенный знак различия — пикирующий на жертву золотой орёл, выставивший когти. В одной из лап птица сжимала молнию, а в другой — три стрелы. Но и герб спартанцев был не единственным, что притягивало взгляды к парадной форме Джона.
Всю левую половину его груди покрывали наградные ленты и медали. Наставник Мендес мог бы гордиться им, но сам мастер-шеф давно уже перестал обращать внимание на свидетельства своей славы. Его раздражали все эти яркие побрякушки. Ему, как и остальным спартанцам, куда уютнее было внутри «Мьольнира». А без брони он чувствовал себя голым. И не просто голым, а так, словно вышел на улицу, забыв дома кожу. Он уже привык к увеличенным скорости и силе, к тому, что его мысли молниеносно превращаются в действие.
Мастер-шеф вошёл в штабное здание. Снаружи оно выглядело как простой бревенчатый дом, хотя и подозрительно большой. Но внутри его стены были покрыты листовой бронёй из титана-А, а основная часть помещений с роскошными комнатами для переговоров и бункерами уходила на сотню метров вглубь скалы.
