Крупный план: лицо мужчины.
Нил было открывает рот, но, взглянув на Париса, умолкает. Моментально напрягшееся лицо не оставляет у него никаких сомнений, что полицейский узнал Субиза и что видит он эту запись впервые. Скоарнек, значит, не приходил. Следуя указаниям Нила, Парис пропускает пустой черный кусок и вновь открывает файл, когда экран оживает. Нил, который весьма неловко себя чувствует, не может отвести взгляда от экрана, перед ним снова проходит вся сцена убийства, он одновременно заворожен и уничтожен собственным вуайеризмом.
Конец записи.
Лицо Париса превратилось в застывшую маску, он отодвигает экран, наклоняется к журналисту:
— Откуда это у вас?
— Тайна информации. Я все-таки журналист, не забывайте.
— Прекрасно помню. Какой газеты?
— Я пишу для «Геральд» о ставках во французской предвыборной кампании.
— И убийство Субиза — одна из таких проблем?
— Думаю, да. Во всяком случае, видео появилось в рамках работы над этими материалами. Больше мне нечего вам сказать.
Парис трет лицо:
— Черт бы вас взял, Джон-Сейбер. Вы просто специалист смешивать жанры. Несчастный отец семейства, теперь недоделанный журналист. И к тому же какой-то глупый помощник полиции. Так кто же вы?
— В настоящее время помощник полиции. Но документ этот попал ко мне как к журналисту. Я передаю его вам с согласия людей, с которыми работаю, чтобы помочь моей дочери выпутаться из этого дела. И действую я как отец семейства, а не как приспешник полиции.
— Убийц, надо сказать, идентифицировать практически невозможно.
— Это уже меня не касается. Очевидно, что это не моя дочь и не ее приятели. Если я добьюсь, что она будет выведена из дела, я дальше не пойду. Если же нет, я выкладываю видео в Интернет с собственными комментариями.
— Угрожаете?
— Вовсе нет. Информирую, чтобы никто не был застигнут врасплох.
— Ваш отказ указать источник, от которого вы получили это видео, может поставить под сомнение достоверность материала.
— Я совершенно уверен в компетенции ваших специалистов, да и ваших интеллектуальных способностей хватит, чтобы сложить два и два.
Парис встает из-за стола:
— Я провожу вас.
Они спускаются двумя этажами ниже к выходу из отдела.
— Когда я смогу увидеть дочь?
— Как только закончится срок ее задержания. Мы предупредим ее адвоката. — Парис замолкает. — И спасибо за видео.
— Я уверен, вы найдете ему правильное применение, — улыбается Нил.
В ушах Жана рокочет тяжелый рок, хеви-метал. Это длится уже минут сорок. И ничего, кроме этого, он не слышит. Невозможно даже понять, разговаривают ли эти два придурка, что они говорят друг другу. Невозможно и найти место, откуда можно было бы вести видеонаблюдение за квартирой Марсана.
Появляется Мишель с пластиковым пакетом в руке. Машина тут же заполняется запахом китайской стряпни.
— Ну и что?
— Да ничего. Телик работает на полную мощность.
— Этот Марсан просто смеется над нами. Говорю тебе, нельзя ему доверять. Может, он сейчас все рассказывает этому другому парню. А гребаный Мишле со своими говенными штучками подведет нас под монастырь. — Пауза. — Нужно подняться туда, выбить у них все, что им известно, и заткнуть их навсегда. На этот раз мы ничем не рискуем, обставим дело как самоубийство. Один из их приятелей погиб, другой в тюряге. Они в розыске, обложены со всех сторон. Проканает.
— Дай мне мои вьетнамские блинчики и заткнись. Я слушаю.
— Ха, и что же ты слушаешь?
— Музыку одного безбашенного белого. Я культурно расту. — Жан протягивает руку, не оборачиваясь к Мишелю. — Давай блинчики сюда.
Марсан в одурении сползает с подлокотника.
Рядом с ним, докуривая то, что осталось у них от третьего косяка, — гаш для храбрости и потому, что больше нечего разделить, а может, по одной и по другой причине сразу, — Эрван. Смотрит на сообщника и задумывается. Новый план может прокатить. Кто бы мог подумать, что Марсан способен так быстро реагировать? Тем более что Эрван только что целый час старался вбить ему в голову в который уже раз, насколько может быть полезен «Гедеон» — этакий электрошок-просветление, к которому и нужно прийти, правда, его берут сомнения, что он действительно смог разъяснить инженеру тонкости собственной борьбы и ее важность. Марсан — один из этаких современных бунтовщиков, слабовольных и удобных.
К счастью, Сефрон смогла поддерживать его мотивацию до последнего момента.
Вот Сефрон его понимала. Теперь она сидит в одиночной камере. И это необходимая жертва. Как, в принципе, и гибель Жюльена. Теперь он должен взять из их рук пылающий факел, ему предстоит дописать последний акт. И он станет первым актом того, что обязательно за этим последует.
Эрван оглядывается. Вокруг полный бардак. Он пытается приглушить звук телевизора, там по каналу MTV идет концерт группы «Квинс» в Стоун-Эйдже. Видать, Марсану такое нравится. Но для него, Эрвана, это лишь еще энный аватар рабского следования энтропийной культуре.
Эрван не совсем уверенно давит окурок в пепельнице и выхватывает кусок питы среди остатков еды, разбросанных перед ним на столе. Затем он встает, не переставая жевать, уходит в спальню Марсана и закрывает за собой дверь. Ему необходим отдых.
ПОНЕДЕЛЬНИК
Как обычно по понедельникам, Кардона появляется у себя в кабинете после семи утра с пачкой газет под мышкой, а за ним следует юный полицейский под прикрытием, совсем недавно спущенный в управленческие структуры Комиссариата по атомной энергетике, отзывающийся на имя Пьер Бонно.
Настроение у Кардона отличное. Еще чуть-чуть — и он запоет. Проходя мимо своей ассистентки, он произносит:
— Принесите нам две чашечки кофе, Одиль, хорошо? И какую-нибудь выпечку, что ли? Спасибо, вы очень любезны.
Вскоре Одиль ставит сервированный поднос ему на письменный стол.
Стоит ей только выйти, как Кардона отодвигает завтрак, кладет стопкой экономические газеты, открытые на странице «Деловая жизнь». Все с заголовком «Опасные связи ПРГ». В выносках говорится об обучении итальянской прокуратуры по борьбе с мафией, о нелегальной торговле расщепляющими продуктами и долгосрочном сотрудничестве каморры и ПРГ в этом привлекательном бизнесе.
Кардона ликует, съедает две булочки с изюмом, постукивает пальцами по заголовкам:
— Вот видите, Бонно, наша Пико-Робер нацелилась проглотить «Арева», мы собираемся ей помешать, оставаясь при этом исключительно на экономическом поле. Нынче утром прекрасной Элизе предстоит понять, что ее булимия может ей дорого обойтись и что она даже может проиграть войну. Вот посмотрите.
