– Именно так, – ответила она. – Дженнингс умен. Догадался о его значении. Это была моя идея. Но сейчас он в постели, и я не думаю, чтобы он кому-то еще об этом рассказал. Он любит держать свои открытия при себе. Не хочет делиться славой.
– Сейчас ему славы вполне хватает, Маракита. Но этот запах…
– Вы правы. Больше я не буду им пользоваться. Но что вы скажете о моем образе? Меня можно узнать?
– Ни в коей мере. Но вы отважны, раз думаете показаться в таком уродливом виде перед соперницей.
– О, теперь она мне уже не соперница, – презрительно отмахнулась Маракито. – Ваш племянник недостоин меня. Я отказываюсь от него.
– Очень разумно с вашей стороны. Надеюсь, вы уедете за границу и выйдете замуж за миллионера.
– Я могла бы. Но у меня своих денег хватает.
– Способ, которым вы их заработали, нельзя назвать заслуживающим уважения, – сказал Карэнби.
– Ха! – хмыкнула она. – Я сюда не о морали разглагольствовать пришла, лорд Карэнби. Вы в молодости святым не были. Я все о вас знаю.
– И от кого же?
– От моей тети Эмилии.
– Это вряд ли. Вы были еще ребенком, когда она погибла.
– Она не погибла, – холодно сказала Маракито. – Я пришла сказать вам, что она жила под именем мисс Лоах в коттедже «Роза».
Карэнби вскочил.
– Что вы говорите?
– Правду. Сейчас Эмилия мертва, но она много лет прожила в одиночестве. Я знала, что Селина Лоах моя тетка, и, – Маракито пронзила его взглядом, – миссис Октагон тоже это знала.
К этому времени Карэнби уже взял себя в руки.
– От Изабеллы Октагон можно ждать какой угодно гадости, – сказал он. – Так вот почему она приходила к вам!
– Да. Я велела ей прийти, пригрозив, что иначе расскажу об этом полиции. Я могла послать анонимное письмо. Она пришла, и я заставила ее пообещать мне не допустить свадьбы. Также могу добавить, что я написала ей это письмо сразу, как Эмилия умерла.
– А мы-то с Катбертом думали, что это все ненависть миссис Октагон…
– О да, она вас ненавидит. Но моя новость вас не удивила?
– Очень даже удивила, – задумчиво ответил Карэнби. – Но как вышло, что Селина погибла, а Изабелла жива?
– Они все трое встретились в недостроенном доме, – сказала Маракито. – Мне об этом рассказала сама Эмилия. Возникла ссора. Все три женщины были влюблены в вас. Селина стояла на лесах довольно высоко от земли. В ярости Эмилия столкнула ее вниз. А Изабелла молчала, потому что ненавидела Селину.
– Но как ей удалось занять место Селины?
– Ну, когда Селина разбилась, лицо ее было изуродовано. Я думаю, – хладнокровно добавила Маракито, – что еще и Эмилия постаралась. – Карэнби вздрогнул. Маракито рассмеялась. – О, моя тетушка на полпути не останавливалась. Она решила поменяться одеждой с погибшей. Рабочие были на обеденном перерыве, никого вокруг не было. Она заставила Изабеллу помочь ей, пригрозив сказать полиции, будто бы это она убила сестру. Поскольку сестры не ладили, Изабелла знала, что ее могут обвинить в убийстве, потому держала язык за зубами.
– Но она могла бы обвинить в этом Эмилию.
– А та отвергла бы обвинение. К тому же Изабеллу испугал горячий характер моей тетушки.
– Да уж, горячий характер. Уродовать лицо мертвой… Но я не понимаю, как Эмилия могла надеяться, что подмену не заметят друзья Селины, не говоря уж о ее отце.
– Эмилия должна была под видом Селины уехать на три года за границу и вернуться через несколько лет. Поскольку мистер Лоах умер скоропостижно, подмена удалась без труда. Вы же знаете, что на следствии показания давала только Изабелла, поскольку Селина – то есть моя тетушка – сказалась больной. Затем они обе уехали за границу и потом вернулись домой. Эмилия под личиной мисс Лоах поселилась в коттедже «Роза», а Изабелла вышла за мистера Сэксона.
– Но зачем Эмилия взяла имя Селины и…
– Затем, что Эмилию могли арестовать вместе с матерью и братом за фальшивомонетничество. Вы не могли бы ее спасти. Смерть Селины…
– Убийство Селины.
Маракито беспечно отмахнулась.
– Да как хотите. Оно пришлось как нельзя ко времени. Эмилия оказывалась в безопасности, а пригрозив Изабелле разоблачением, она не дала ей выйти за вас замуж.
Карэнби поднял взгляд.
– Теперь я понимаю, почему Изабелла оставила меня в покое. Правда, одну попытку она все же сделала.
– Но ей не удалось вас заставить на ней жениться. Но если бы удалось, Эмилия вмешалась бы. Она любила вас.
– Нет, – холодно ответил Карэнби. – Она любила мой титул, имя и богатство. Я никогда ее не любил, она меня тоже. Она словно околдовала меня, и, честно говоря, я бы женился на ней. Но я уверен, что сердце ее было отдано фальшивомонетничеству.
– Вы правы, – сказала Маракито, пристально глядя на него, – хотя не понимаю, как вы пришли к этой мысли, если считали, что моя тетка мертва. Да, она любила фальшивые деньги. Когда я выросла, она послала за мной и Даниэлем Солом…
– Кто он? Еще один член вашей семейки?
– Дальний родственник. Вы знали его как адвоката Хэйла.
– Да, действительно, – ответил Карэнби, весьма удивленный. – И зачем она вызвала вас двоих?
– Чтобы помогать ей. Мы воспользовались вашим домом. Нет смысла рассказывать вам о том, что мы проложили туннель и устроили там цех. Эмилия знала, что вы не потревожите дом…
– Я был сентиментальным дураком. Будь я умнее, вы так долго свои делишки не могли бы проворачивать.
– У нас есть и другие цеха, – холодно сказала Маракито. – Дженнингс не все нашел. Но, признаюсь, ваш дом был идеальным местом. Понять не могу, как Дженнингс узнал…
– Он нашел вход по планам, оставленным Максвеллом, который его строил. Эмилия отравила его.
– Да. Чтобы сохранить свою тайну. Мы с Хэйлом считали это ошибкой – он бы присоединился к нам. Но все к лучшему.
– Вы не лучше ее, – ответил Карэнби, глядя на нее с отвращением. – Вы ведь точно так же отравили Тайка.
– Это сделал Хэйл. Я была не против. Это было необходимо, – спокойно сказала она. – Но, сдается, вы все знаете.
– Дженнингс все мне рассказал. Даже о том, что кнопку звонка нажали вы. Это ему рассказал Хэйл.
– Да. Я знала, что Джульет Сэксон находится в комнате, и я захотела, чтобы ее арестовали. Она выбежала из дома, и я позвонила сразу же, как вырвалась от Хэйла. Он не хотел привлекать внимания к убийству. Но Джульет к тому моменту уже была слишком далеко.
– Но за что вы хотели отправить на виселицу несчастную девушку?
– Потому что я любила Катберта. Я с радостью увидела бы ее в петле, – мстительно проговорила Маракито. – Я ее ненавижу!
