Молочник, насвистывая, взвалил на тележку полный ящик бутылок и пустил своего пони рысцой.
«Надо, пожалуй, купить Сьюзен ко дню рождения велосипед, – ни с того ни с сего подумала миссис Эллис. – Ей будет десять – самый подходящий возраст для первого велосипеда».
Она представила себе, как будет его выбирать, советоваться, проверять руль, тормоза. Какого цвета? Лучше красный. Или синий, красивого оттенка. На передней раме корзинка, к седлу пристегнут кожаный футлярчик с инструментами. Тормозить он должен быстро, но не резко, иначе Сьюзен может перелететь через руль и проехаться лицом по дороге.
Жаль, что обручи вышли из моды. Когда она сама была маленькая, ей доставляло такое удовольствие катить перед собой весело подпрыгивающий, упругий обруч, ловко подстегивая его палочкой. Хорошенько разогнать обруч и не дать ему упасть не так-то просто, это целое искусство! Но Сьюзен научилась бы без всякого труда.
Миссис Эллис дошла до перекрестка, где ей надо было перейти на другую сторону и свернуть на свою улицу: ее дом был последний, угловой.
Но едва она ступила с тротуара на мостовую, как неизвестно откуда на большой скорости вылетел фургон, принадлежащий местной прачечной. Раздался громкий скрежет тормозов. Фургон вильнул в сторону; перед ней мелькнуло растерянное, бледное лицо мальчишки-рассыльного в кабине.
«Безобразие! – возмутилась про себя миссис Эллис. – Надо будет сделать замечание водителю, когда он в следующий раз привезет белье. В один прекрасный день он на кого-нибудь наедет». Она представила себе Сьюзен на велосипеде и мысленно содрогнулась. Пожалуй, еще лучше написать прямо управляющему: «Буду вам чрезвычайно признательна, если вы возьмете на себя труд предупредить водителя о возможных последствиях его неосмотрительности. Он недопустимо превышает скорость на поворотах». Только надо попросить, чтобы управляющий не называл ее фамилию, а то водитель, чего доброго, поднимет шум, начнет кричать, что не обязан помогать рассыльному таскать тяжелые корзины с бельем туда-сюда.
С этими мыслями она дошла до своей калитки, открыла ее и с неудовольствием заметила, что калитка еле держится. Вероятно, люди, увозившие белье в стирку, слишком сильно ее дернули и сорвали с петель. Надо будет и на это пожаловаться. Она напишет управляющему сегодня же, после чая. Пока все еще свежо в памяти.
Она вынула из кармана ключ и вставила его во французский замок. К ее досаде, ключ почему-то застрял и не желал поворачиваться. Вот невезение! Она позвонила в звонок. Придется Грейс подняться наверх из кухни и отпереть входную дверь. А Грейс не очень любит, чтобы ее беспокоили. Пожалуй, надо окликнуть ее с улицы и объяснить ситуацию.
Стоя на крыльце, она наклонилась к окну цокольного этажа и крикнула:
– Грейс, это я! У меня ключ застрял в замке. Поднимись, пожалуйста, впусти меня!
Она подождала несколько секунд, но из кухни не донеслось в ответ ни звука. Вероятно, Грейс куда-то ушла. А вот это уж просто бессовестно. Миссис Эллис предупредила ее раз навсегда, что если хозяйки нет, то прислуга должна быть дома. Оставлять дом без присмотра нельзя ни под каким видом. И миссис Эллис полагала, что Грейс честно соблюдает этот уговор. Иногда, правда, ей в душу закрадывались сомнения. И вот пожалуйста – факт налицо.
Она еще раз крикнула, погромче:
– Грейс!
Внизу со скрипом открылось окно, и миссис Эллис с изумлением увидела, как из кухни на улицу выглянул какой-то неизвестный мужчина. Он был без пиджака, в подтяжках, и к тому же с небритой физиономией.
– Ну, чего вы орете? – спросил он грубо.
Миссис Эллис остолбенела и не могла произнести ни слова. Так вот что творится у нее за спиной! Грейс, такая вроде бы порядочная девушка, к тому же не первой молодости – за тридцать, – принимает в доме мужчин! Миссис Эллис судорожно сглотнула слюну, но постаралась сохранить самообладание.
– Будьте настолько любезны, скажите Грейс, чтобы она поднялась и открыла мне дверь, – произнесла она подчеркнуто сухо.
Ее сарказм, разумеется, пропал впустую. Мужчина вытаращился на нее с недоумением:
– Грейс? Что еще за Грейс?
Это было уже слишком! Значит, Грейс вдобавок имела наглость назваться не своим именем! Придумала что-нибудь помоднее: Шерли, например, или Марлен. Понемногу миссис Эллис начала догадываться, что случилось. Грейс пригласила этого типа в гости, а сама побежала ему за пивом в ближайший бар. И гость остался на кухне один и мог там творить что заблагорассудится. Вполне мог забраться в кладовку в поисках съестного. Теперь понятно, почему на бараньей ножке, приготовленной два дня назад, осталось так подозрительно мало мяса.
– Если Грейс вышла, – сказала миссис Эллис ледяным тоном, – будьте добры, откройте дверь. Я не привыкла пользоваться кухонным входом.
Это должно поставить его на место. Миссис Эллис вся кипела от ярости. Она редко выходила из себя: характер у нее был мягкий, сдержанный. Но застать в собственном доме неотесанного, полуодетого мужлана, да еще выслушивать грубости, – это было выше ее сил.
И конечно, впереди малоприятный разговор с прислугой. Грейс скорее всего попросит расчет. Однако есть вещи, которые нельзя спускать, в частности то, что она себе позволила сегодня.
Из холла донеслись шаркающие шаги. Непрошеный гость все же соблаговолил подняться. Он отпер дверь и с порога бесцеремонно уставился на миссис Эллис.
– Кого вам надо-то? – спросил он.
Тут из гостиной послышался пронзительный, визгливый лай. Собака! Гости!.. Только этого не хватало! Какой ужас, какое неудачное стечение обстоятельств! Кто-то пришел с визитом, Грейс их впустила, а может быть, и не сама Грейс, а этот неопрятный, небритый тип… Позор! Что подумают люди?
– Не знаете, кто там в гостиной? – спросила она быстрым шепотом.
– Мистер Болтон с женой, наверно, дома, точно вам не скажу, – ответил он. – Слышите, собачонка ихняя заливается. А вы что, к ним, что ли?
Никакого мистера Болтона миссис Эллис не знала. Она направилась к дверям в гостиную, на ходу снимая пальто и засовывая в карман перчатки.
– Можете спуститься обратно в кухню, – бросила она через плечо подозрительному субъекту, который, выпучив глаза, смотрел ей вслед. – И скажите Грейс, чтобы чай она пока не подавала. Если надо будет, я позвоню. Я не знаю, останутся гости к чаю или нет.
– Ладно, – отозвался мужчина с явным замешательством, – спуститься-то я спущусь, только в другой раз, когда идете к Болтонам, давайте два звонка.
И он зашаркал вниз по лестнице. Пьян, разумеется. И этот наглый, оскорбительный тон! Если он вздумает затеять скандал, не захочет убраться по доброй воле, придется вызывать по телефону полицию…
Из холла миссис Эллис свернула в боковой коридорчик, чтобы повесить там пальто. Подниматься наверх времени уже не было – в гостиной ждали люди. Она нащупала выключатель, повернула его, но лампочка не загоралась. Очередная неприятность! Теперь она не сможет посмотреться в зеркало.
