Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Об общем числе мин и минных защитников шла речь выше.
Что же представляли собой минные заграждения противника?
В связи с тем, что существуют разные точки зрения по вопросу о характере минных заграждений противника, выставленных им в 1943 году, мне представляется необходимым привести последние данные, опубликованные в 1-м томе «Истории второй мировой войны».
В апреле – мае 1943 года между островами Нарген (Найсар) и полуостровом Поркалла-Удд вражеские корабли поставили противолодочные сети. Проход между островами Нарген и Аэгна также был загражден сетями. Сети длиной более 30 миль устанавливались в два ряда на расстоянии 150–200 метров друг от друга.
В тех местах, где рельеф дна позволял подводным лодкам пройти под сетью, применялись тонные магнитные мины.
Восточнее сетевого заграждения располагались линии мин в несколько рядов каждая. Мины ставились на различной глубине с целью перекрыть толщу воды от поверхности залива до дна. Всего было использовано 9.834 мины и 11.244 минных защитника.
Противолодочные заграждения прикрывались береговыми батареями, установленными на островах Макулуота, Нарген и Аэгна. На островах и побережье были расположены зенитные батареи, радиолокационные и шумопеленгаторные станции, мощные прожекторы.
Таким образом в районе Нарген, Поркалла-Удд противник создал мощную противолодочную позицию, чтобы полностью преградить советским кораблям выход в открытое море. Кроме того он усилил противолодочную позицию протяженностью около 50 миль в районе острова Гогланд. Здесь в 1943 году было поставлено в несколько ярусов 2.274 мины и 1.465 минных защитников.
По обе стороны минных и сетевых защитников постоянно находились корабельные дозоры, а самолеты производили систематическое патрулирование.
В 1943 году противник значительно усилил артиллерию под Ленинградом. Прибыли пушки для обстрела Ленинграда и Кронштадта (210 и 420 м/м калибра).
Напряженные и ожесточенные бои шли в восточной части Финского залива. Наши действия с подлодками привели к резкому сокращению движения на участке Нарва-Гогланд-Котка, а переходы в светлое время суток сократились.
Таким образом общая картина была такой:
– несколько линий галъваноударных, антенных и донных мин перекрывающий Финский залив с юга на север.
К востоку от них располагались минные защитники.
Антенные и донные контактные мины были поставлены против подводных лодок следующих в подводном положении. В результате установки шумопеленгаторных станций на меридиане остров Гогланд – остров Найсаар, постов наблюдений и артиллерийских батарей на островах и побережье противник создал сплошной противолодочный рубеж от Невской губы до устья Финского залива.
Наиболее трудный район перехода подводных лодок в 1942 году был западнее Гогланда.
Тогда еще флот не располагал достаточным количеством истребительной авиации, а те самолеты, которые могли быть использованы, обладали малым радиусом действия.
Даже в кампании 1943 года, когда Балтийский флот в целом и Кронштадтский оборонительный район был значительно пополнен боевыми кораблями, противник тоже ввел в восточную часть Финского залива новые боевые катера: быстроходные, вооруженные автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами.
Из немецких документов и в результате деятельности нашей разведки следовало, что перед флотом противника ставились две задачи:
– установить плотную блокаду флота в восточной части Финского залива;
– защита своих коммуникаций в центральной части Балтийского моря и в прибрежной части Финского залива.
В состав КБФ входили: 1 линейный корабль, 2 крейсера, 2 лидера, 11 эскадренных миноносцев, 29 подводных лодок, 24 торпедных катера и 375 малых кораблей и других катеров.
Авиация КБФ насчитывала 232 боевых самолета.
В течение года в составе КБФ вступило 3 новые подводные лодки, 39 торпедных катеров и 53 малых корабля и катера.
Мы должны были противопоставить вражеским планам и намерениям по осуществлению их, свои наиболее энергичные меры, сопоставив все возможности для обеспечения прорыва, материальной готовности подводных лодок, выхода в Балтийское море. Наши подводники эту задачу выполняли с достоинством и волей к победе.
7 мая 1943 года «Щ-303» вновь вышла из Кронштадта, ее сопровождали 5 тральщиков, восемь катеров МО истребительного отряда.
Не успел этот эскорт выйти за кронштадтские боны, как корабли были обстреляны артиллерий противника из района Петергоф. Но дымзавеса быстро поставленная катерами скрыла подводную лодку от врага. В это время орудие линкора «Петропавловск» открыло огонь по вражеской артиллерии. Из Лавенсаари подводная лодка «Щ-303» вышла на запад 11 мая 1943 года.
Спустя месяц подводная лодка возвратилась на Лавенсаари. Вот как описал И.В.Травкин встречу подводной лодки «Щ-303»:
«8 июня, во второй половине дня, мы пришли в назначенный район залива: где нас должны были встретить советские корабли. Это было недалеко от острова Лавенсаари. Я дал радиограмму в штаб.
Через несколько часов акустик доложил, что по пеленгу 100° слышит шум винтов большого количества кораблей. Мы поняли, что это идут наши.
Подводная лодка всплыла на поверхность. Я вышел на мостик. Полной грудью вздохнул свежий воздух…
Корабли окружили со всех сторон лодку. Моряки радостно кричали «ура!» в честь нашего возвращения. Оказывается нас считали погибшими. Это и не удивительно…»
Капитан 1-го ранга И.В. Травкин описал свои чувства и переживания.
Что же чувствовали и переживали те командиры катеров, которые их встречали. Мне об этом рассказывали капитаны 1-го ранга Гуськов и Капралов. Вышли они в район встречи Гогландский плес подлодкой. Подверглись бомбежке авиации противника – открыли огонь. Трое суток ходили переменными курсами, иногда ложились в дрейф, прослушивали все шумы. Напряжение личного состава не измеришь приборами – их нет. Свои предположения были неиссякаемые, а ночью и финские катера появлялись из шхер. Как бы не пропустить своих героев. Хорошо еще, что штаб военной базы Лавенсаари периодически давал некоторые данные о движении подлодки. Каждая встреча всегда была для личного состава большим напряжением, как подводников, так и катерников. Это была боевая работа отрядов встреч. Они находились на переднем крае боевых действий.
В восемь часов вечера «Щ-303» ошвартовалась у пирса острова Лавенсаари.
Есть необходимость рассказать о некоторых событиях и тех трудностях, которые имели место с переходами наших конвоев на острова.
Начальник штаба ОВРа капитан 1-го ранга Н.И.Мещерский, мой старый соплаватель в 1922 году на бригаде эскадренных миноносцев КБФ, докладывал мне как руководитель перехода конвоев на острова.
Сентябрь месяц, наступают сумерки. Конвой выходил на Сескорский плес. Справа из шхерного района показались силуэты кораблей. В этом районе наших кораблей не было. Следует сказать, что при выходе наших кораблей из гавани, сразу устанавливается боевая готовность. Пулеметы, орудия готовы открыть огонь, аварийные партии на местах. Финские катера тремя группами пытались атаковать наши корабли. Не выжидая их приближения, наши корабли открыли по ним огонь. Противник повернул обратно, изменил направление атаки и еще сделал попытку атаки. Конвой по сигналу ракеты сделал поворот влево от противника. Наши катера охраны правого борта вышли навстречу противнику, а на их место вышли концевые катера и заняли место вышедших. Начался настоящий бой. Противник не выдержал столь смелый, решительный манев, начал поворот обратно в шхеры. Наши корабли преследовали их, продолжая огонь. Только огонь береговых батарей противника преградил преследование их. Таких случаев было несколько в течение месяца, а при проводке подлодок «Щ-309», «М-98» финские катера и тральщики вновь пытались сорвать движение наших конвоев с эскортом, но с таким же успехом были отбиты и загнаны в шхеры. Обычно по возвращении с моря подводные лодки долго не задерживались в Лавенсаари.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
