Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Румерскирх спросил, есть ли возможность добраться до госпиталя, минуя многолюдные городские улицы. Потиорек утверждал, что самый безопасный и короткий маршрут будет пролегать обратно по набережной Аппеля, хотя в действительности этот путь лишь продлевал путешествие и включал дополнительные улицы. Предложение было самоубийственным: маршрут Потиорека направлял эрцгерцога и Софию по той же многолюдной улице, где была уже ранее брошена бомба; если заговор действительно существовал, то потенциальные убийцы могли по-прежнему находиться на этой дороге. Румерскирх задал вопрос: не было бы более разумным остаться в мэрии до тех пор, пока солдаты городского гарнизона не расположатся вдоль улицы, чтобы усилить защиту эрцгерцога и его жены? Но Потиорек возразил: у солдат нет соответствующей формы, чтобы исполнить роль почетного караула на городских улицах. Это был нонсенс: ничто не мешало Потиореку вывести на улицы солдат и обеспечить безопасность Франца Фердинанда и Софии. Раздраженный Румерскирх тогда предложил, что, если не могут быть выведены войска, тогда полиция могла бы расчистить улицы, но Потиорек снова отказался.
Эрцгерцог мог бы настоять на своем; вместо этого он решил проявить дипломатичность. Бардольф обсудил изменение маршрута с начальником полиции Эдмундом Герде. Тот также неоднократно предупреждал Потиорека об опасности, но получал в ответ только насмешки и угрозы увольнения. Согласно новому плану кортеж должен был быстро проехать по набережной Аппеля к госпиталю. Бардольф просил Герде учесть внесенные изменения и информировать о них водителей. Начальник полиции лишь рассеянно кивнул в ответ и пробормотал: «Да, конечно». Но все произошедшее, по-видимому, настолько потрясло его, что он просто забыл это сделать.
Франц Фердинанд продолжал беспокоиться, и не без оснований. «Возможно, мы получим сегодня еще бомбы», — мрачно заметил эрцгерцог. Безопасность Софии была его главной заботой. Он попросил Морсея отвезти Софию сразу в Конак или в Илидж. Но когда Морсей предложил это Софии, она отказалась. «Пока эрцгерцог будет сегодня появляться в общественных местах, я не оставлю его», — ответила она. Когда они собрались уезжать, эрцгерцог снова попытался уговорить ее, предлагал Софии хотя бы поехать на другом автомобиле. Но его супруга была непреклонна: «Нет, Франци, я буду с тобой».
Гаврило Принцип (1894–1918)
В 10.45 Франц Фердинанд и София вышли из ратуши к поджидающему их кортежу. Граф Харрах помог Софии сесть в машину, Франц Фердинанд сел рядом с ней. Граф встал на подножку автомобиля со стороны эрцгерцога. Он считал, что, если нападение будет снова со стороны набережной, он сможет таким образом защитить его, закрыв своим телом. Автомобили тронулись в обратной путь вниз по набережной Аппеля. Когда они проезжали мимо Грабеча, он снова ничего не сделал.
Фотограф запечатлел этот момент несколько секунд спустя, когда машина с Францем Фердинандом и Софией миновала точку, где плавно изогнутый Латинский мост пересекал Миляцку. Толпа на набережной была уже заметно меньше, когда автомобиль повернул на улицу Франца Иосифа с аляповатой рекламой, изображавшей двенадцатифутовую бутылку вина на углу дома над магазином Moritz Schiller’s Delicatessen. Позади фотографа с камерой стоял Гаврило Принцип.
Последние полчаса Принцип провел, мрачно прогуливаясь по набережной рядом с магазином Moritz Schiller’s Delicatessen. Согласно заявленному плану визита, эрцгерцог должен был проехать здесь, направляясь к Национальному музею, но Принцип был уверен, что после случившегося происшествия маршрут движения будет изменен. Он был потрясен, когда увидел, как первый автомобиль свернул с набережной и прошел прямо перед ним; вторым автомобилем управлял Лойка и, не зная изменения, внесенного в план движения, просто повернул вслед за первым автомобилем. Возможно, даже эта ошибка не привела бы к трагическим последствиям, если бы не вмешался снова Потиорек. Когда автомобиль повернул, он закричал: «Стойте! Это неправильный путь! Мы должны ехать по набережной Аппеля!»
Лойка дернул за ручной тормоз, и автомобиль остановился. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог дать задний ход; Принцип, стоявший всего в полутора метрах от машины, взирал на эту сцену с немым удивлением. «Я узнал наследника, — рассказывал он, — но, увидев рядом с ним сидящую даму, заколебался, стоит стрелять или нет».
Когда двигатель автомобиля снова завелся, Принцип вытащил свой револьвер Browning 1910, 32-го калибра, производства Бельгии. Позднее он давал противоречивые показания о дальнейшем развитии событий. Сначала он утверждал, что целился в эрцгерцога, а потом говорил, что «я не помню, куда я целился». Он не мог вспомнить, сколько раз выстрелил: прежде он убеждал, что выстрелил два раза, а потом, что «я так нервничал, что выстрелил, наверное, большее число раз». Местный репортер, как и барон Морсей, слышали три выстрела. Барон считал, что одна из пуль прошла прямо поверх шлема Франца Фердинанда, так как некоторые из венчавших его зеленых перьев отлетели и были позднее обнаружены на полу салона машины. Нет никаких доказательств той версии, что свой второй выстрел Принцип направил в Потиорека, но стоявшие рядом люди (или полицейский) ударили его по руке, и пуля досталась Софии. Как нет доказательств и еще одной версии, утверждавшей, что София, услышав первый выстрел, отклонилась и невольно оказалась между Потиореком и Принципом.
Люди немедленно набросились на Принципа. Барон Морсей кинулся вперед, выхватывая кавалерийскую саблю. Толпа избивала Принципа; Морсей, видя, что тот все еще сжимал в руке револьвер, пустил в ход свою саблю и наносил ею удары до тех пор, пока револьвер не покатился по мостовой. Принципу все же удалось вытащить ампулу с цианидом и выпить его прежде, чем ее тоже выбили из его руки. Как и в случае с Чабриновичем, яд снова не подействовал, по всей видимости, потеряв свою силу.
«Все же это опять случилось!» — почти прошептал эрцгерцог, как показалось Потиореку. Харрах увидел маленькую струйку крови, текущую изо рта эрцгерцога. Еще в течение нескольких секунд Франц Фердинанд и София продолжали сидеть прямо. Потом София повернулась к своему мужу; увидев кровь и изумление, застывшее на его лице, она воскликнула: «Ради Бога, что с вами случилось?» Потом лицо ее дрогнуло, глаза закрылись, и она упала на колени своего мужа. Потиорек и Харрах подумали, что она упала в обморок. Они оба ясно слышали последние слова эрцгерцога, обращенные к ней: «Софи! Софи! Не умирай! Останься жить ради наших детей!» Затем он упал вперед, а пернатый шлем скатился с его головы на пол. Когда Харрах наклонился к нему, толчок крови вырвался изо рта эрцгерцога, кровь попала графу на щеку. Видя, что Франц Фердинанд ранен, Потиорек приказал Лойке ехать в Конак. Еще после нескольких мучительно долгих секунд автомобиль продолжил движение.
Лойка не знал, где находился Конак, и Потиорек показывал ему направление. Когда автомобиль мчался по Латинскому мосту, София упала рядом с рукой генерал-губернатора. Потиорек увидел кровь, текущую из открытого рта эрцгерцога. Автомобиль периодически подбрасывало на неровностях дороги. Харрах с трудом удерживал эрцгерцога в вертикальном положении, прижимая платок к его шее, по поверхностности которого алым пятном растекалась кровь из невидимой раны. «Ваше Императорское Высочество, очень больно?» — спросил он эрцгерцога. «Ничего», — тихо ответил Франц Фердинанд. Пока автомобиль мчался в сторону Конака, эрцгерцог впал в полузабытье, шесть или семь раз прошептал слово «ничего» и замолчал. Каждая деталь этой поездки врезалась в память Харраха. «Я стоял с другой стороны, — говорил он впоследствии неоднократно. — Если бы я стоял на подножке автомобиля с правой стороны, а не с левой, я бы принял пули на себя и спас их жизни».
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
