Я уже приступил к просмотру материалов, которые мне предстояло изучить, однако сказал:
– Вы считаете, что мистеру Керему удастся получить тело брата?
– Надеюсь, что нет, – ответил Холмс. – Если тело увезут, мы уже не сможем установить, кто зарезал несчастного юношу. Который, сдается мне, вовсе не его брат.
– Вы уже это говорили, – пробормотал я.
– Да, и уверен, что так оно и есть, – заявил он, продолжая писать. – Будь они связаны родством, во всем этом было бы слишком много бессмыслицы. А вот если мистер Керем не тот, за кого себя выдает, многие его поступки сразу приобретают смысл. И весьма зловещий смысл. Возвращайтесь к своему делу, Гатри. Чем скорее оно будет завершено, тем скорее мы сможем помешать негодяям.
Я с головой окунулся в работу, внимательно прочитывая бумаги, а иные откладывая в сторону для более тщательного изучения. Холмс написал письма и вызвал Тьерса.
– Адреса на конвертах. Гастингс вас отвезет. Дождитесь ответов. – Он отдал конверты Тьерсу. – Сожалею, что вам приходится выходить из дому в такую погоду, но ничего не попишешь.
– Я поеду через десять минут, – сказал Тьерс, забирая письма. – Сначала мне надо убедиться, что огонь в плите не погаснет, пока меня не будет.
– Да, разумеется, – согласился Холмс. – А то придется снова растапливать плиту.
– Вот именно, – ответил Тьерс и снова вышел.
– Надеюсь, вы не впали в уныние, Гатри, – заметил Холмс, вставая, чтобы снять с полки два тома. – Боюсь, нам предстоит еще много часов корпеть над бумагами, прежде чем мы закончим работу.
– Лучше корпеть над бумагами, чем быть застреленным, – пошутил я, надеясь развеселить его.
– Без сомнения, – поджав губы, отозвался он.
Я вновь принялся за работу и следующие несколько часов почти не поднимал головы от бумаг. Смутно помню, как вернулся Тьерс и отдал Холмсу два ответа, затем, в половине второго, мне принесли чашку горячего чая. К тому времени, как Холмс оделся, собираясь идти в свой клуб, мне осталось просмотреть около полудюжины страниц. Я хотел немного пройтись по комнате, отвлечься и передохнуть. Поднявшись на ноги, я услышал у черного хода голос только что приехавшего Саттона. Признаться, я был очень рад, что актер вернулся и составит мне компанию.
– Здравствуйте, Гатри, – появляясь на пороге библиотеки, сказал Саттон, одетый небрежно, но элегантно: на нем был фрак и шелковые перчатки. – Я думал, сегодня вы с Холмсом поедете в лечебницу для душевнобольных, а я отправлюсь в клуб.
– Сэр Мармион попросил перенести встречу, – объяснил я и рассказал ему про визит ученого.
– Значит, Холмс собирается в клуб. Тем лучше, – проговорил Саттон. – Надеюсь, теперь я смогу спокойно выпить чашечку чая. – Он шутил, вовсе не желая кого-то задеть.
Холмс слышал эти слова и ответил ему из-за двери:
– Вы даже можете поужинать, если подождете. – Он был почти готов к выходу. – Как прошло прослушивание, мой мальчик?
– Думаю, неплохо. Меня попросили заглянуть на следующей неделе на общую читку, тогда и посмотрим. Это обнадеживает, – широко улыбнулся Саттон. – Сказались недавние похвальные рецензии.
– Отлично! – обрадовался Холмс. – Я знаю, вы на многое способны. С удовольствием снабдил бы вас рекомендательным письмом, но… – Он пожал плечами.
– Верно, антрепренер не знал бы, что и подумать о подобной работе, – беспечно заметил Саттон. – Но все равно спасибо.
Холмс положил руку ему на плечо:
– Немногие актеры могут похвастаться тем, что их работа помогла спасти человеческие жизни, более того, обезвредить врагов Британии.
– Ну все, перехвалили, – смутился Саттон, и щеки его слегка порозовели. – Я просто делал то, для чего вы меня наняли.
– Еще и скромняга вдобавок, – усмехнулся Холмс, собираясь выходить. – Как там на улице? Дождь не утих?
– Пока что нет, – сказал Саттон. – Говорят, солнце проглянет только через день-два.
Он подошел к креслу и уселся в него.
– К тому времени мы успеем заплесневеть, – посетовал Холмс. – Пожалуй, захвачу с собой дождевик. – Он вернулся в гардеробную и через некоторое время появился оттуда, полностью готовый к выходу. – Вернусь как обычно; можете показать Саттону нашу работу. По возвращении мне бы хотелось услышать его мнение, – сказал он и ушел.
– Похоже, с тех пор как мы виделись последний раз, дела приняли дурной оборот, – томно проговорил Саттон.
– Да, верно, – ответил я и постарался как можно внятнее поведать ему о недавних событиях, а в заключение заметил: – Теперь вы понимаете, отчего мистер Холмс так нервничает.
– Нервничает? Я понимаю, если бы он бесновался, – отозвался Саттон. До сего момента он слушал меня рассеянно, сидел, уставившись в потолок и почти не двигался, теперь же весь подался вперед и сцепил кисти. – Я полагаю, единственный путь решения проблемы – воздействовать на сэра Камерона.
– Это почему еще? – спросил я. Мне бы хотелось как можно меньше общаться с Макмилланом.
– Потому что он тупой, самолюбивый мужлан, который привык добиваться своего запугиванием и угрозами, – объяснил Саттон. – Если хотите выиграть время, убедите сэра Камерона, будто его обманывают, и сделайте так, чтобы он сам договаривался с «дядюшками» и бароном фон Шаттенбергом. Ему плевать на дипломатию, а кроме того, у него репутация человека упрямого. Если вам не удастся обратить это себе на пользу, значит, я вас плохо знаю.
Я ошарашенно уставился на него. Смысл его совета был столь очевиден, что я тут же упрекнул себя за то, что сам до такого не додумался.
– Наверно, это сработает, – промолвил я наконец.
Саттон усмехнулся:
– Сработает, а как же иначе. Вы сможете одним ударом убить сразу двух зайцев: сэр Камерон скорее поможет, чем навредит вам, а немцы перестанут использовать Холмса как посредника.
– Впрочем, сомневаюсь, что Холмсу это понравится, – с некоторым сожалением проговорил я.
– А вы укажите ему на преимущества, которые даст нам такой план. По крайней мере, так можно выиграть несколько дней. Судя по тому, что вы рассказали, в это время все и решится, разве не так? – Саттон излучал уверенность и оптимизм.
– Как будто так, – осторожно сказал я.
– И поскольку это все, что вы должны предпринять, – продолжал Саттон, – лучше уж сделать то, в чем вы действительно уверены. – Он вскочил с кресла. – Я проголодался. Как думаете, Тьерс приготовит мне сэндвич, чтобы я мог продержаться до ужина?
– Почему нет? Попросите его, – посоветовал я, уже обдумывая, как уговорить Холмса внять совету Саттона в отношении сэра Камерона.
Саттон был почти у двери, но тут в библиотеку вошел Тьерс, бледный, как молодой сыр. В руке он держал какую-то записку.
