В 1963 году приехали мы с Вадимом Юсовым в Ригу, поселились в гостинице «Интурист», показали в рижском Доме кинофильм «Я шагаю по Москве». Утром пошли в ресторан завтракать. Несмотря на то что вечером, как бы это сформулировать, засиделись у друзей, Вадим Иванович был как всегда идеально свеж, выглажен, при галстуке и выглядел как американский миллионер из голливудских фильмов тридцатых годов. В ресторане белоснежные скатерти, сверкающая посуда, и у нас полное впечатление, что мы за рубежом. Официант в униформе, с бабочкой, в красной жилетке подошел сразу. Вадим спросил:
— Да. (У официанта получалось — «та».)
— Та.
— Та.
— Та.
— Та.
— Та.
— «Эклер», «Наполеон», «Бизе».
— Давайте «Наполеон». Ну и какао. У меня все.
— Мне — порцию селедки, черный хлеб и сто граммов водки, — сказал я.
— Все.
Официант записал в блокнот и пошел. Вадим окликнул его:
— Молодой человек, секундочку! Официант оглянулся.
— Водки не сто, а двести, — сказал Вадим. Официант записал в блокнот и пошел.
— Секундочку, — остановил я его, — не двести, а триста. Запиши.
— Я запомнил, — сказал официант. — Это все? Подумайте.
— Все, — твердо сказал Вадим.
А дальше Вадим Иванович закусывал водку сливками с клубникой и творогом со сметаной.
БРАТУШКИ
В 74 году мы с Вадимом Юсовым в составе делегации, с фильмом «Совсем пропащий» полетели в Белград на кинофестиваль «Фест». В самолете выяснилось, что у главы нашей делегации Владимира Евтихиановича Баскакова (зам. министра кинематографии) сегодня день рождения. И хотя сам именинник был непьющим, мы посчитали, что грех не открыть «Столичную» и не выпить за его здоровье. Что мы и сделали. Прилетели. Оформились в гостиницу, получили ключи. Мы с Вадимом оказались на одном этаже.
Когда поднялись в лифте на второй этаж, я протянул лифтеру доллар.
— Спасибо, не надо, сербы — русские братья, — сказал лифтер.
Вышли из лифта.
— Ну что, отдыхаем или?..
— Отдыхаем, — принял решение Вадим.
Мы попрощались и разошлись по своим номерам. Через пять минут стук в дверь — коридорный с тележкой. На тележке два чемодана.
— Который ваш?
— Коричневый, синий моего друга, он в 14-м номере.
— Я знаю, — он внес мой чемодан в номер, поставил посреди комнаты. — Приятно отдохнуть.
Я хотел дать ему на чай, но он не взял.
— Сербы и русские — братья. Меня зовут Федор.
— А меня Георгий.
— Если что надо — зовите, я через сутки работаю, — он вышел и закрыл за собой дверь.
Я начал распаковывать чемодан.
— Эх, не сообразил, надо было предложить ему выпить за знакомство, — подумал я.
Разложил вещи. Две бутылки «Столичной» и три баночки икры спрятал в холодильник. Принял душ. Вытираюсь. Стук в дверь. Открыл, передо мной Федор.
— Георгий, что ты трубку не поднимаешь?
— Я душ принимал. А что?
— Тебя Вадим зовет.
— Сейчас оденусь и приду.
— Пойдем так, здесь можно в халате.
Засунул ноги в тапочки, и мы с Федором пошли в 14-й номер.
В номере Вадима на столе стояла початая бутылка водки и банка маслин из мини-бара. За столом сидели сам Вадим и лифтер.
— Знакомься, — сказал Вадим, — это Горан, это Федор. Они партизанили во время войны.
И мы выпили за победу, за дружбу, за Югославию, за Россию, за Грузию, за Броз Тито. Допили третью бутылку, Вадим подарил гостям по баночке черной икры, и мы разошлись.
В три часа ночи телефонный звонок.
— Георгий, это я, Федор. Приходи в 14-й номер, все уже здесь.
— Поздно уже.
— Как брата прошу.
Оказалось, что Федор, чтобы не оставаться в долгу, съездил в свою деревню под Белградом и привез ракию (виноградный самогон) в плетеной бутылке, копченый окорок и деревенский хлеб. На сей раз в комнате Вадима, кроме коридорного Федора и лифтера Горана, за столом оказались швейцар, посыльный, сменный портье и вышибала из ресторана.
Ракия была вкусная, закуска аппетитная, тосты поэтические, компания дружная. А когда мы запели «…выходила на берег Катюша», в дверь кто-то постучал.
— Войдите, — крикнул Вадим.
В номер вошел высокий, полный господин.
— Вот вы где, — произнес он.
Наши гости разом вскочили, и Федор воскликнул:
— Вадим, Георгий, знакомьтесь, это Андриан, наш главный администратор.
