Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Послушайте, извините, но сегодня у нас был тяжелый день…
– Ах, это вы? – вдруг еще громче завопила тетка. – И у вас еще хватает наглости приходить в этот дом!
– Да что я вам сделал?! – удивился Колдунов.
– И вы еще спрашиваете! Вы взяточник, хам и развратник, и я не желаю вас здесь видеть. И разговаривать с вами тоже не желаю!
Ян заметил, что для этого тетке достаточно закрыть дверь с той стороны, но такой легкий способ исполнения желаний ее не устроил.
– Доктор Колдунов, очень мило, – произнесла она ядовито. – И как вам работается? Все еще режете умирающих старушек в надежде на барыш?
Ян молча покрутил пальцем у виска и стал поднимать Юру, чтобы вместе с ним покинуть арену военных действий.
– Будьте вы прокляты! – неожиданно воскликнула соседка. – Пусть Бог накажет вас за все!
Ян поспешно эвакуировал Юру, не забыв, впрочем, плюнуть тетке под ноги, чтобы ее проклятие не подействовало.
– Кто это? – в ужасе спросил он, когда они оказались в Юриной квартире. – Что за ведьма? И меня откуда-то знает…
– Это же Катькина мамаша.
– Не может быть! У такой приятной девчонки…
– Представь себе, – придерживаясь за стенку, Юра направился на кухню. – Всю жизнь девке заела. Катя в отца пошла, он тоже был мужик душевный.
– И что? Умер?
– Нет, свалил к какой-то бабе. Мамаша, конечно, так просто этого оставить не могла, поэтому папаша с новой женой уехал аж во Владивосток.
Колдунов вздохнул. Последняя тень обиды на Катю растаяла. Он понимал, что не подписать жалобу, раз этого хотела такая мамаша, Катя просто не могла. Но почему мамаша до сих пор ненавидит его? За что проклинает? Понятно было бы, если бы Маргарита Матвеевна умерла, но она ведь жива и вполне здорова. Наверное, у мамаши нет никаких настоящих переживаний, вот она себя и накручивает.
Катя старалась держать себя в руках и делать все для троих детей, но чувствовала себя растерянной и разбитой. Ушел единственный человек, которому она полностью доверяла, на которого могла положиться в трудную минуту.
Конечно, Вера и Маргарита Матвеевна помогали ей, но у Веры была своя жизнь, а Маргариту Матвеевну Катя боялась перегружать. Она вообще старалась никого ни о чем не просить, но люди приходили на помощь сами.
Юре удалось решить непростую проблему с опекунством, и девочки, ужасно боявшиеся, что их заберут в детский дом, немного успокоились.
Вера с Яном собрали на старой и новой Светкиных работах приличные суммы, а Маргарита Матвеевна что-то продала, и все вырученные деньги – десять тысяч долларов – были положены в банк на валютный счет. Они предназначались на образование девочек.
– Им полагается бесплатное образование, – сказала Катя, вспомнив вдруг Светкин рассказ, как та стояла в очереди в школьную кассу и от нечего делать читала список льготников. Оказалось, что круглые сироты обучаются бесплатно. «Да уж, ради этого стоит умереть», – засмеялась тогда Светка, а Катя не обратила внимания на ее слова…
Саше исполнился год, и в принципе Катя могла бы отдать его в ясли, чтобы начать работать хотя бы полдня. Петр Петрович часто звонил ей и говорил, что в музыкальной школе ее ждут.
Но, произведя несложные подсчеты, Катя отдала предпочтение левым урокам. Зарплаты, которую она смогла бы получать в школе, теперь им хватало бы дня на три.
Забот по дому стало намного больше. Раньше они со Светкой постоянно подстраховывали друг друга, теперь надеяться было не на кого.
Девочек Катя жалела. Она требовала от них только выполнения домашних заданий и прилежных занятий музыкой. От помощи по хозяйству Катя отказывалась, разрешая им лишь гулять с Сашей во дворе, и то выдерживала недолго: ей мерещились то маньяки, то пьяные водители, поэтому, понервничав у окна, она обычно сама неслась вниз, делая вид, что ей захотелось подышать воздухом.
Но заботы о пропитании девочек были сущей ерундой по сравнению с проблемой их душевного спокойствия. Первые дни после Светкиной смерти Катя спала с ними в комнате, но потом девочки сказали, что могут спать одни, и она вернулась к себе. Оля с Леной старались не плакать и не рассказывали Кате о своих переживаниях, а она не знала, с чего начать разговор. Как нужно обращаться с ними? Как помочь им пережить горе? Катя постоянно думала об этом, пока не решила вести себя с девочками так же, как вела себя Светка. Эта манера воспитания, при первом знакомстве подвергнутая Катей резкой критике, теперь казалась ей самой правильной.
Светка никогда не ругала детей и не заставляла их помогать по дому. Она говорила: «Девки, если успеете, подметите пол». И если Оля с Леной не делали этого, никогда не устраивала скандала, так же как не устраивала его из-за двоек.
«В воспитании детей любые проповеди и нотации идут мимо кассы, – обычно говорила она. – А уж если ребенок тебе не доверяет, боится тебя, то он точно пропустит все мимо ушей или, еще хуже, воспримет все наоборот. Если ты хочешь вырастить растение, ты же не будешь говорить ему: «Ах ты, чертова маленькая колючка, кактус увядший! Ты должен вырасти большой раскидистой пальмой, чтобы я могла укрыться под твоими листьями от солнца и пожрать твоих плодов!» Разве так ты поступишь? Нет, ты будешь поливать его, и пересаживать, и все такое, что там еще делают с растениями. К тому же… Вот скажи, Кать, ты знаешь, какая ты? – спрашивала Светка. – Не знаешь или в крайнем случае только думаешь, что знаешь. Думаешь, что ты – неприступная добродетель, пока не подворачивается симпатичный сексапильный мужик. – (Катя краснела.) – А кто-то думает, что он очень смелый, пока не попадет в зону боевых действий. А кто-то – что он честный и порядочный, пока его не соблазнят реальными бабками. Так какого черта мы, не зная, какие мы сами, знаем, какими быть нашим детям? Может, оставить их в покое и только тепла дать?»
Каждый месяц Юра привозил Кате три тысячи рублей: полторы – от себя и полторы – от Колдунова.
Катя вспоминала свои детские страдания, оттого что у нее не было приличной одежды, и ей очень хотелось, чтобы Оля с Леной избежали хотя бы их. Время летит быстро, скоро они начнут интересоваться мальчиками, наряжаться. А сейчас им так важно, у кого какой портфель, какой пенал и какие карандаши. Поэтому Катя не жалела денег на эти маленькие радости.
На себя она попросту махнула рукой. Косметичку Катя где-то потеряла в день похорон и забыла про нее тут же. Она так и не успела постричься после родов, ее рыжие волосы отросли, и теперь она зачесывала их в хвост и стягивала аптечной резинкой. А обнаружив, что совсем обносилась, Катя достала из Светкиного шкафа джинсы и оранжевую маечку…
Но избежать крупных трат все-таки не удалось. Юра долго уговаривал и в конце концов уговорил ее пойти на курсы вождения. Ведь возить девочек в школу и ездить за продуктами гораздо удобнее и дешевле на машине. Раз уж она есть…
Теперь времени на душевные терзания не осталось совершенно. Катя по-прежнему любила Яна, но не страдала. Некогда страдать!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
