Он схватил ее за плечи.
— Я женился на тебе не для того, чтобы сделать тебе приятно. Я женился на тебе, потому что люблю тебя. Ты разве не слышала, что я говорил тебе? Неужели эти слова, мои слова, ничего не значат?
Лили не обращала внимания на то, что он выходит из себя. Она упрямо продолжала:
— Даже если ты думаешь, что ты любишь… — начала она, но Трэвис оборвал ее, сильно оттолкнув от себя.
Она стукнулась о край кровати и упала на нее.
— Что еще я должен сделать, чтобы убедить тебя в своей искренности?! — взревел он.
Лили была зла на всех и ни на кого в особенности, поэтому резко поднялась.
— Я никогда не буду носить второй размер одежды, и я никогда не смогу быть рядом с тобой, чтобы не вызвать недоумение этих людей. Совсем скоро до тебя дойдут слухи о том, что я вышла за тебя замуж, потому что забеременела, и наши дети будут похожи на меня, такие же толстые и некрасивые.
Она кричала, не в силах сдерживать ярость, хотя и понимала, что выглядит нелепо.
— Я не смогу вписаться в твой мир. Никогда! Разве ты не видишь, на ком женился? Разве ты не видишь, что каждый раз будет повторяться та же история, которая приключилась в Италии, когда на праздник явились Джаника и Люк?!
Трэвис сделал шаг ей навстречу, желая ее успокоить, но она остановила его, выпалив:
— Назови мне хотя бы одну причину любить меня.
Трэвис замер.
— Я могу назвать тысячу причин, Лили.
Лили казалось, что ее сердце сейчас остановится; она ждала, что он скажет в ответ. Однако его слова прозвучали для нее пощечиной.
— Если ты сама осознаешь хотя бы одну из них, я буду считать это своей победой. Найди меня тогда, и я буду знать, — наши отношения не обречены.
С этими словами Трэвис повернулся и вышел из спальни, не потрудившись даже закрыть за собой дверь. Лили опустилась на кровать, а его слова эхом звучали в ее голове. Еще никогда ей не было так трудно. В эту ужасную минуту она наверняка не нашла бы и одной причины полюбить себя.
Глава 16
Трэвис вернулся на вечеринку, хотя ощущал себя прескверно. Он-то думал, что нашел настоящую любовь, ту, которая не покинет его ни за какие блага мира, ту, которая никогда не причинит душевной боли.
Как он мог так ошибаться?
Он плеснул себе виски у бара, а потом выпил его одним глотком. Лили его покидала. Никогда бы он не подумал, что такое возможно. Когда он смотрел ей в глаза, он видел вечность. Он видел девочек с рыжими локонами и мальчиков с ее голубыми глазами.
Самым сложным решением в своей жизни он мог бы назвать решение уйти от Лили. Ему хотелось встряхнуть ее сильно-пресильно, чтобы она поняла, в чем ее ошибка. Но каким-то шестым чувством он знал, что даже самая горячая его мольба останется без ответа. Все дело было в том, что Лили не любила себя.
Он хотел бы изменить все, щелкнув пальцами, но понимал, что так просто эту проблему не решить.
Пока Лили не научится любить себя, для них обоих нет надежды.
Трэвис молился про себя, чтобы она осознала масштаб драмы. Потому что даже минута без нее равнялась для него многим часам душевного одиночества.
Она не могла дышать в его спальне. Его квартира душила ее. Выскользнув на террасу, она неловко перелезла через перила и очутилась во дворе соседей. Открыв ворота, она вышла на аллею, которая проходила между зданиями. Она стояла на холодном сыром ветру. Вдруг из-за мусорного бака выскочил кот. Лили испугалась и пошла прочь. Она не разбирала дороги. Ей требовалось уйти подальше от Трэвиса. Каждая клеточка ее тела ныла от желания вернуться к нему. Лили уже представляла, как она будет просить принять ее назад. Но даже, несмотря на отчаяние, Лили не могла забыть его последние слова: «Я могу найти тысячу причин, Лили. Если хоть одна из них откроется и тебе, дай мне знать».
Бог ты мой, это безнадежно! Да если бы она решила назвать хоть одну причину, это прозвучало бы как плохая шутка. Как если бы одна из претенденток в конкурсе «Мисс Америка» должна была бы назвать свои «сильные черты». Она задумалась на миг, а потом решила, что она только и может, что сказать: «У меня большое сердце». Угу, а еще большая грудь. Ну и что?
Как же все это несправедливо! Лили шла через переходы, не обращая внимания на светофоры. Она даже не заметила, что несколько раз чуть не попала под машину. Вдруг она взглянула по сторонам и осознала, что оказалась на кладбище. Здесь похоронены ее родители. Ее пронзило чувство вины. Она намеревалась принести на могилу родителей цветы, еще когда вернулась из Италии. Но одно сменяло другое, и у нее никак не находилось времени на это.
Нет, поправила она себя. Она не находила для этого времени.
— Я оказалась в ужасном положении, — призналась она. Ей было стыдно, что пришла с пустыми руками, но она все равно направилась в сторону большого дерева. Под укрытием разлапистых веток покоились ее отец и мать. Она и сама не заметила, как начала рыдать и рухнула на колени.
— На этот раз я сама во всем виновата, — произнесла она сквозь слезы. — Вы помните Трэвиса? Я так его любила, еще когда была совсем маленькой девочкой. Мама, ты еще говорила, что мне будет сложно выбрать между Люком и Трэвисом. — Ее рыдания только усилились. — Но, мама, это было вовсе не сложно, потому что я всегда любила только его. Однако я не думала, что он ответит мне взаимностью. Теперь он признается мне в любви, но я ему не верю.
Она безудержно рыдала.
Когда наступила гнетущая тишина, Лили осознала, что ждала ответа, ждала какого-то знака, потому что ей сейчас как никогда требовался совет ее давно умерших родителей. О, если бы только эту проблему можно было решить чашкой теплого молока и волшебной сказкой на ночь! Она заснула бы и наутро забыла о кошмарах, мучивших ее. Лили ловила ртом воздух, не зная, чем себя успокоить.
— Я так вас любила, — сказала она. — Я так по вас скучаю. Раньше я мечтала…
Она остановилась.
— Я мечтала о том, чтобы вы были живы и помогли мне стать красивой и желанной. Я так хотела услышать от вас, что вы меня любите. А теперь Трэвис говорит, что любит меня, но я ему не верю, потому что не считаю себя достойной его любви.
Вдруг Лили осознала, в чем он видел ее проблему. Действительно, она никого не пускала в свое сердце, оберегая его от вторжений. Она была счастлива тем, что у нее есть Люк и Джаника, но Трэвису удалось нарушить границы.
— Мы поженились, — рассказывала она, обращаясь к родителям, и слезы на ее щеках высохли, а на губах даже мелькнула улыбка. — Мы были в Тоскане. О, как бы вам это понравилось. Мы были на фестивале свадеб. Мама, они одели меня в настоящее кружевное свадебное платье. Папа, а Трэвис был красивым, как ты.
Она вдруг осознала, что ей требуется.
— Я не хочу его терять, — сказала она отчетливо. — Он лучше, чем кажется. Папа, нам надо судить не по его словам, а только по поступкам. Именно так он поступил со мной, — задумчиво произнесла она.
