В окрестностях ни души. Все соседние дома остались примерно в пяти милях отсюда. Территория владений Роберта огромная. Вполне подойдет для проведения чемпионата мира по футболу. Сам дом окружен низкими деревьями и прочей зеленью. На подъездной дорожке, усыпанной гравием, за внушительными железными воротами припаркован ярко-синий спортивный автомобиль, издали не разобрать, какой марки.
Тип, который летел с нами, вытаскивает из багажника один чемодан и заносит в дом.
– Проходи, – говорит Роберт, пропуская меня вперед.
Мы сразу поднимаемся на второй этаж, минуя широченный бассейн на первом. Обалдеть.
– Здесь три бассейна, – рассказывает Роберт, словно он знает, о чем я думаю. – Остальные открытые, но с подогревом.
Здорово, а у меня даже купальника нет.
Делаю вид, будто такая обстановка мне не в диковинку. Подумаешь, всего лишь дом за несколько миллионов долларов.
– Все, мистер Эддингтон? – спрашивает «неизвестный», когда мы проходим в гостиную.
– Да, Энтони.
«О, тот самый», – смутно припоминаю я.
– Приятного отдыха, сэр.
– Спасибо, до завтра.
Роберт провожает его взглядом и, как только мы остаемся наедине, с интересом наблюдает за мной, очевидно, пытаясь уловить мое настроение.
– Это твой дом? – любопытствую я, не зная, о чем завести разговор.
– Да.
Ну разумеется.
Я киваю и изучаю обстановку. Гостиная граничит со столовой и разделена белой стеной, в которую вмонтирована плазменная панель. Под панелью отделанная деревом полка. На ней в хаотичном порядке разбросаны компакт-диски и пластинки. Посередине комнаты квадратный пушистый ковер белого цвета, на нем низкий столик: деревянный, как полка и как вставки на потолке. Похоже, это дизайнерская задумка. Всю картину завершает коричневый кожаный диван с несколькими подушками в цвет.
Роберт терпеливо шагает за мной, скрестив руки на груди.
– С такой любовью к музыке ты должен был стать музыкантом, а не предпринимателем, – задумчиво произношу я, возвращаясь к полке с дисками.
Он усмехается.
– Не хотел разочаровывать отца. К тому же я слишком организован для шоу-бизнеса.
Вижу в углу черную шестиструнную электрогитару.
Ничего себе! Вот это да-а…
– Играешь?
– Угу, когда есть настроение, – низким, возбуждающе хриплым голосом отвечает Роберт.
Я оборачиваюсь и окидываю его любопытным взглядом. Он стоит слегка ссутулившись, просунув руки в карманы.
– Не думала, что узнаю тебя с такой стороны.
– С какой? – Он склоняет голову набок и прячет рвущуюся наружу улыбку.
– Творческие натуры, как правило, чувствительны, неординарны… Ты не похож на такого…
– А на кого я похож? – Он вот-вот рассмеется.
– На самоуверенного, бездушного яппи, которому нет дела до других, – на одном дыхании выдаю я, мысленно отругав себя за наглость. Но Роберт лишь пожимает плечами и улыбается.
– Думаешь, что раскусила меня?
Я опускаю глаза и умолкаю. Раскусила… неужели он так этого боится?
– Идем, – не дождавшись моего ответа, предлагает он, – покажу тебе свое самое любимое место.
На минуту я воображаю, что он поведет меня в спальню, и уж точно не для того, чтобы похвастаться интерьером. Я вдруг задумываюсь, идеально ли выбриты мои ноги и кое-что еще… черт.
Роберт пропускает меня в комнату, находящуюся в двух шагах от лестницы. Мысли об эпиляции улетучиваются, когда я понимаю, что это не спальня. Это больше похоже на маленькую студию, где при желании можно записать альбом. Количество гитар впечатляет. Штук двадцать, не меньше, и они выставлены в ряд на специальной стойке. Черные, белые, красные, разной формы с разными названиями: Фэндер, Гибсон, Джексон… все шестиструнки. Вокруг несколько усилителей с торчащими отовсюду шнурами и еще черт-те что.
Ну и дела. Интеллигент и генеральный директор вне офиса трещит на гитарах и рубит рок?!
Вижу, что Роберт доволен произведенным на меня эффектом. Он стоит, прислонившись плечом к стене, и пристально на меня смотрит.
– Когда мы с Майком были детьми, мы мечтали о своей собственной группе.
– Братский дуэт? – фыркаю я, водя пальцем по грифу одной из гитар. Он гладкий и холодный.
– Ага, – весело отзывается Роберт, – что-то вроде ZZ Top[32], только без бороды.
Мы смеемся.
– Мне жаль, что из-за меня ты ударил брата, – с сожалением говорю я, на его лице мелькает печаль.
– Ты тут ни при чем, Кэт.
Кэт.
Я трепещу.
Как он умудрился так сладко произнести всего три буквы моего имени? Роберт проводит рукой по волосам, взъерошивает их и продолжает:
– Это не первый раз, когда Майк испытывает мое терпение.
– И давно между вами такая вражда? – осторожно интересуюсь я, не решаясь сократить между нами расстояние.
– Хочешь покопаться в моей душе? – Он опасливо прищуривается.
– Хочу узнать тебя получше.
– Отношения с моим братом вряд ли помогут тебе разобраться во мне.
Эддингтон вздыхает, я терпеливо жду, пока он разродится на что-нибудь еще.
– Несколько лет назад он влюбился в мою девушку.
– В какую девушку?
– Не имеет значения, – отмахивается он, – ты ее не знаешь.
Вижу, что ему неприятна эта тема и лучше бы мне заткнуться, но любопытство берет надо мной верх:
– И как же ты жил с этим, будучи таким ревнивым?
– Я не жил с этим. Я сделал все, чтобы он не приближался к ней.
Его взгляд становится тяжелым, а голос обретает стальные нотки. Ему что, больно вспоминать о ней?
– А когда вы с ней расстались, он не попытался занять твое место?
Роберт расправляет плечи и зачем-то снимает с запястья часы.
– Он бы в любом случае не смог, – загадочно отвечает он.
– Почему?
Я задерживаю дыхание, Эддингтон подходит ко мне, затем протягивает руку и гладит меня по щеке.
На секунду я прикрываю глаза и наслаждаюсь его нежными прикосновениями. Умопомрачительно приятно, особенно внизу живота.
– Устала? – шепчет он.
Я открываю глаза, он неотрывно глядит на меня.
– Немного, – шепчу я несмело.
