А пока ей придется самой что-то придумывать.
Следуя за герцогом, Эйми вышла на мошеную дорожку, огибающую особняк.
Сбоку, держа ее под руку, шла герцогиня, а сзади, не отставая ни на шаг, поспевал Эдмундсон. Бегающим взглядом Эйми настороженно следила за всем, что происходило вокруг. В это время суток на Парк-лейн практически не было народу, лишь редкие прохожие прогуливались по тротуарам, но были слишком далеко, чтобы услышать крик о помощи.
Карета ждала их у изгиба подъездной дороги, лошади готовы были отправиться в путь. Из-за высокой живой изгороди слуги не могли заметить, что они отъезжают. Не медля ни секунды, Эдмундсон взобрался на козлы, а Мейтленд проворно открыл дверцы.
– Живо внутрь, – приказал он.
Прежде чем забраться в карету. Теодосия смерила пасынка надменным взглядом. Вслед за ней внутрь скользнула Эйми. Только она села напротив пожилой дамы, в карету влез Мейтленд и с силой захлопнул за собой дверцу.
– Этот чертов Стоунхерст! – раздраженно прошипел он.
Почувствовав приятное гепло от накатившей волны облегчения, Эйми вытянула шею, желая выглянуть в окно. Слава Богу! Ройс был уже по пути к дому. У Эйми все заликовало внутри.
Мейтленд вскочил, постучал по стене кареты.
– Эй, дурень, вперед, – приказал он Эдмундсону. Как только карета тронулась, герцог высунулся из окна и прицелился.
Эйми не знала, собирается ли он выстрелить в Ройса, дать предупредительный залп или просто угрожающе потрясти оружием, да ее это и не волновало. Ей достаточно было видеть, что герцог прицелился в ее мужчину. «Сейчас или никогда», – подумала она. Это чудовище слишком много сотворило зла, этому нужно положить конец. Эйми охватила бешеная волна ярости. Пришло ее время – время мышки дать отпор.
С криком она бросилась на герцога и, ухватив за запястье, насколько смогла, выкрутила ему руку. Эйми изо всех сил прижимала его кисть к оконной раме, пытаясь ослабить хватку и заставить Мейтленда выпустить оружие. Тут же, замахнувшись тростью, Теодосия со всей силы ударила его по ноге. Взбешенный, герцог выругался и выстрелил, но, слава Богу, пуля никого не задела.
Напуганные выстрелом, лошади помчались во весь опор.
Ройс все еще был в нескольких ярдах, когда до него долетело эхо пистолетного выстрела. Кровь застыла в жилах, подгоняемый страхом за жизнь Эйми, он пришпорил лошадь. И хотя Стоунхерст не мог разглядеть, что происходило в карете, сомнений не оставалось, что идет борьба. Он мог только молиться, чтобы Эйми не пострадала.
Лошади неслись во весь опор, а человек на козлах старался обуздать их. Но судя по всему, его труды были напрасны. Набирая скорость, карета летела через все пространство парковых насаждений, отделяющих Мейтленд-Хаус от соседнего особняка. Едва не задев низкое ограждение из камня, подпрыгивая, карета неслась вниз по отлогой лужайке. Впереди маячила рощица, за которой виднелся пруд.
– Нет! – взмолился Ройс. – Только не в пруд!
Перед его глазами замаячили картинки из прошлого: перевернувшийся фаэтон брата, разбитое, все в увечьях тело Корделии. Казалось, Ройс заново переживает худший день в своей жизни. Ничто не могло приблизить его настолько, чтобы он поспел вовремя и предотвратил надвигающуюся катастрофу.
Остолбенев от ужаса, Стоунхерст наблюдал, как лошади бросились в сторону, пытаясь в последнюю секунду уклониться от опасности. Но было поздно. Высекая целый фонтан брызг, карета влетела в воду и перевернулась. Через мгновение Ройс уже осадил скакуна и, спрыгнув на землю, понесся к пруду. Встревоженный, он даже не заметил, что со стороны дома на звук выстрела бегут слуги. Всматриваясь в воду в надежде уловить хоть малейшее движение, он стягивал одежду и обувь, отчаянно молясь так, как молился только в детстве. Пруд казался не очень глубоким, но карета практически целиком оказалась под водой, и запертым в ней или серьезно раненным угрожала реальная опасность утонуть.
Не колеблясь ни секунды, виконт нырнул и поплыл к карете. Все, о чем он мог думать, так это поскорее найти Эйми, дорога была каждая секунда. Он не успел заплыть слишком далеко, как заметил, что из воды вынырнула Эйми. С лица ее стекала вода, она тяжело дышала и отплевывалась.
– Слава Богу! – возликовал Стоунхерст.
Сменив направление, он поплыл к Эйми. И лишь приблизившись к ней, заметил, что она тянет за собой герцогиню.
– Помоги мне, – задыхаясь, еле выговорила Эйми, – Теодосия.
Вцепившись в нее мертвой хваткой, герцогиня тянула Эйми вниз. Ройс тотчас освободил ее и, схватив пожилую даму за талию, помог ей всплыть. Вскоре они нащупали ногами дно и медленным шагом побрели к берегу: Ройс тащил за собой Теодосию, а Эйми шла сбоку, не отставая ни на шаг. Ройс был искренне благодарен одному из слуг Мейтлендов, когда тот, зайдя в воду у берега, помог им выбраться на сушу.
Как только Теодосия оказалась в руках заботливых слуг, готовых оказать ей необходимую помощь, Ройс и Эйми рухнул на землю. Эйми часто и тяжело дышала, но чудесным образом оказалась цела и невредима. Переполненный радостью, Ройс не смог удержаться, чтобы не обнять ее.
– Т… т… – Сквозь стучащие зубы Эйми пыталась что-то сказать, вцепившись в мокрую рубашку Ройса.
– Ш-ш. – Он нежно коснулся губами ее виска. – Ты в безопасности, милая. Не надо говорить сейчас.
– Но Теодосия…
– С ней все в порядке. Дышит, прислуга позаботится о ней.
Минутное молчание, и Эйми снова нарушила его, осипшим голосом она прошептала:
– Я сделала это, Ройс.
– О чем ты говоришь, котенок?
– Я сделала это. Я выжила под натиском твоего проклятия. Отговоркам больше нет места.
Стоунхерст совершенно не знал, что на это ответить. Он молча наблюдал за тем, как слуги вынимали из кареты искалеченное тело. Голова Мейтленда свисала под таким углом, что становилось понятно – у него сломана шея. Что ж, если этот ублюдок все еще жив, он прикончит его.
Неожиданное движение Эйми насторожило Ройса – ему показалось, что она хочет выскользнуть из его рук, – и он быстро прижал ее, не собираясь выпускать из крепких объятий. Он знал, что никогда уже не сможет отпустить ее. После случившегося – никогда.
– Господи, я чуть не потерял тебя сегодня, – шептал виконт ей на ухо. Сейчас, несмотря на то, что она была промокшей до нитки, Эйми казалась ему невероятно красивой. – Пожалуйста, котенок, не допусти, чтобы я потерял тебя, – сказал Ройс и с нежностью поцеловал ее.
Глава 23
– Теодосия, пожалуйста, вам предписан покой. Вы же знаете, доктор велел соблюдать постельный режим.
Выслушав наставления Джиллиан, герцогиня, не скрывая раздражения, вновь откинулась на подушки. Нервное движение ноздрей красноречиво говорило о недовольстве Теодосии.
