— А что тут забавного? — спросила их Бина.
— Если описывать все, чего ты не знаешь о мужчинах, так можно заполнить целую библиотеку, — подколола Бев.
— И большую, Манхэттэнскую, — добавила Барби.
— И чего же я не знаю? — выпытывала Бина.
— Бина, милая, это и будет конец. Мужчины вроде Билли приходят в ярость после уикенда с женщиной один на один, — пояснила Барби. — Он точно бросит тебя после этого.
— Но зачем тогда ему приглашать меня? — Бина казалась очень расстроенной. Кэйт снова подумала, не влюбилась ли она в этого эгоцентричного идиота. — Это была не моя идея.
— В том-то и дело, — сказала ей Банни.
— Им нравится близость… — начала Бев.
— Но на самом деле они выходят из себя, если оказываются с кем-то один на один надолго, — продолжила Барби.
— Правда, Бина. Отправляйся в Хэмптонс, и тебя благополучно бросят, — уверила Бину Банни.
— Я не знаю. Тогда это выглядит притворством, — отвечала им Бина.
— Может, и так, но у тебя уже нет пути назад, — сказала Бев, направляясь к столу с прохладительными напитками.
Бина задумчиво вертела тарелку на коленях и вдруг выронила ее. Содержимое вывалилось ей на платье и на пол. «Шавки» умолкли и уставились на нее.
Кэйт с самого начала приема поняла, что с Биной было что-то не так, и теперь, словно подтверждая это, Бина, вместо того чтобы убрать за собой, схватила Кэйт за руку и потащила ее в холл.
— Мне надо поговорить с тобой, — прошептала она.
— Подожди минуту, — ответила Кэйт, поставила свой стакан с красным вином на стол, мимо которого они проходили, из опасения вылить пурпурный напиток на ковер. Бина привела ее в спальню для гостей и усадила на диван-кровать.
— Я не могу поверить, Кэти, — начала она, глотая слова. — Мне так стыдно. Я никогда не думала… Я ни за что не подумала бы, что я… Боже мой, Джек.
Кэйт не могла понять, что Бина хотела поведать, но ее расстроило уже то, что ее подруга была так расстроена. Она вела себя как-то иначе, это не было похоже на ее обычную невинную истерику.
— Что с тобой, Бина? — спросила она осторожно.
— Если бы только мама узнала… О, Кэти! Я изменила Джеку.
— Бина, несколько свиданий еще не значат…
— Нет. Я думаю, это на самом деле так. У меня был секс. Я думаю, это все. И это было… великолепно.
Когда Бина разразилась слезами, и комната, и шум вечеринки ушли для Кэйт на второй план. Эта новость, это сексуальное злоключение Бины было как раз тем, чего она больше всего опасалась. Она злилась все сильнее, но не могла разобраться сама, на кого и за что. Эллиот никогда ничего подобного не предлагал, она бы этого ни за что не позволила, Бина не должна была запасть на Билли, но более всего ее злило, что этот Билли, этот отъявленный повеса, воспользовался неопытностью Бины.
Что она наделала? Она вместе с Эллиотом и «шавками» вторглась в жизнь Бины, и вот результат: девушка умывается слезами, страдая от чувства вины и стыда. Разве они не преуспели, делая все, чтобы разрушить верность и преданность Бины? Возможно, не так уж хорошо рассчитывать только на одного мужчину и не видеть вокруг никого другого. Но Бина должна была сама сделать свой выбор. А связаться с человеком вроде Билли Нолана, безусловно, было губительно для нее. А если она решит, что влюблена в него? А если после бегства Джека, растоптавшего ее сердце, ее снова оставят, что кажется неизбежным? Это может подорвать ее веру в себя. Кэйт не хотела даже думать о том, до чего Бина могла дойти.
Она держала подругу за плечи и смотрела ей прямо в глаза.
— Послушай, Бина. Что бы ни случилось, ничего страшного не произошло. Джек был далеко, и если ты переспала…
— Но я не могу назвать это «переспала», — говорила Бина, принимаясь опять реветь. — Я почувствовала, что он оценил меня. Он сказал, что с тех пор, как он меня увидел, он понял, что не ухаживать за мной было бы ошибкой.
Кэйт вспомнила, как ей пришлось убеждать Билли просто взглянуть на Бину в качестве возможного объекта для встреч. Она была в гневе на всех — на Джека, Эллиота, «шавок»… и даже на себя. Но за всем этим таилось и еще одно чувство.
— Бина, ты не должна верить всему, что говорят мужчины, — осторожно сказала она.
— Кэти, я никогда не сомневалась в своей любви к Джеку. Я думаю, что я люблю Джека. Просто теперь у меня стало больше опыта… ну, я не могу это объяснить. Он такой чуткий. И кажется, у нас с ним всегда есть о чем поговорить, — она остановилась.
— Послушай, Бина, ты не стала неверной. Не путай вещи: это приключение и настоящую любовь.
Бина мрачно посмотрела на Кэйт.
— Ты права, — сказала она, кивнув. — Я не допущу этого больше. Потому что я в самом деле по-настоящему люблю Джека.
— Хорошая моя, — говорила Кэйт. — А теперь не думай об этом больше. Ты не должна делать того, чего не хочешь.
Бина кивнула, потом вытерла слезы.
— Но он был так хорош, так хорош в постели. — И она покраснела, а Кэйт в свою очередь тоже, потому что поняла, каким было то, другое чувство.
Она ревновала.
Кэйт ушла с приема раньше Брайса и Эллиота. Она была слишком подавлена, чтобы ехать в метро, и, пощадив себя, решила взять такси. Это непросто в Бруклине — еще одна причина жить в Манхэттэне, угрюмо подумала она. Наконец она поймала свободное такси. Его водитель не хотел брать пассажира, который мог бы завлечь его глубже в Бруклин.
Кэйт уселась на заднем сиденье, радуясь возможности побыть в одиночестве. Хотя она любила Брайса и Эллиота, у нее просто не было сейчас настроения болтать с ними. Ей надо было многое обдумать, и, хотя до сих пор она старалась не вникать в собственные дела, все же необходимо было в них разобраться. Что ей, в сущности, было нужно? Конечно же, ответ был простой: интересная, наполненная жизнь, любимая работа, любящий, надежный и страстный муж, здоровые дети и добрые друзья. «Это чертово счастье», — сказала Кэйт себе. Она не видела никаких признаков того, что все это непременно ждет ее в будущем. Если есть что-то одно, то нет другого. И еще все эти годы Кэйт клялась себе, что она никогда не пойдет на компромисс.
Проезжая Бруклинский мост, она любовалась городом. Открывающаяся до самого горизонта панорама, как всегда, глубоко взволновала ее. Но сегодня признание Бины занимало ее гораздо больше. Как она могла продолжать жить с Майклом, если ее так тянуло к такому пустому человеку, как Билли Нолан? То, как он повел себя с Биной, лишний раз убеждало ее в его бессердечии, и тот факт, что какая-то часть ее — не самая лучшая часть — все еще желала его, вызывал чувство стыда. В одном она была уверена: она не даст себя запутать и не станет оценивать Стивена, сравнивая его с Билли. Какое значение имеет, кто из них хуже?
Кэйт смотрела из окна такси, и ей хотелось навсегда остаться на мосту между двумя вехами ее жизни.
