Однако все сложилось именно так, как сложилось: его избранница (как ему тогда казалось) и мама разве что в драку не полезли. А уж сколько яда они вылили друг на друга, какими колкостями обменивались, ему не хотелось вспоминать и до сих пор.
«Наверняка сейчас все будет иначе! Уж Ира-то не позволит себе называть маму старой ведьмой или скандальной старухой…»
Девушка тихонько вздохнула рядом и положила голову Дмитрию на плечо. Теперь он и дышать старался через раз. Только чтобы не потревожить ее покоя. Хотя следовало себе признаться и еще в одном – он в Ирину не влюблен. Не влюблен так, как влюбляются в двадцать. Да, она хороша собой, да, нежна и ласкова. Да, станет отличной женой. Но… при мыслях о ней у него не кружится голова, ему не хочется схватить ее в охапку и спрятать от всего мира. Желание его куда больше зависит от головы, чем… чем не от головы.
«Наверняка она и матерью будет замечательной, заботливой и уравновешенной…» Но даже мысли о детях и грядущем семейном благополучии не взволновали Дим Димыча. Он принял решение и теперь просто его воплощал в жизнь так, чтобы ему было беспроблемно, комфортно и при этом слегка грело душу. И не более.
К счастью, Ирина, хоть и чувствуя кое-что, все-таки не догадывалась об истинной картине. Ей было комфортно в новом для себя статусе – и она предпочитала не заглядывать в завтра их с Дим Димычем отношений.
Но, старательно не думая о Диме и его намерениях, Ира, тем не менее, не могла не вспомнить о своем Темном Ангеле. Сейчас, возвращаясь домой, в свой мирок, к привычному кругу вещей и к своим обещаниям.
«Я же так ни разу и не написала ему! Я даже не пыталась отправить сообщения! Какая же я свинья все-таки! Чего ж теперь стоят мои обещания…»
К удивлению своему, Ирина себя отчитала больше для порядка – угрызений совести она не ощущала. Собственно, если вспомнить свои обещания, то… В гостинице вообще не было Интернета – вернее, в загородном пансионате Ирина его не нашла. Хотя, наверное, если бы постаралась, то нашла бы – ведь с бабушкой она общалась каждый день по телефону. Может быть, если бы было желание… Но оно как-то не напоминало о себе.
Воспоминания о виртуальном друге не исчезли, конечно, но немного померкли. Уж слишком явной была разница между строками на экране и действительно интересными рассказами Дим Димыча, его постоянной опекой и ласкающими руками. Вряд ли ее виртуальный друг способен вот так полностью отдавать себя своей спутнице, так заботливо и тактично превращать ее в нечто большее, чем просто подругу или любовницу.
Хотя иногда, тут Ира была с собой вполне честна, ей хотелось и отдохнуть от Дим Димыча, побыть одной, просто проанализировать свои чувства. Хотелось подумать о чем-то своем. Хотелось высказать свой взгляд на музыку или книги, еду или одежду, на воспитание и отсутствие оного. Вот здесь ее Ангел был силен – он выслушивал девушку, он не напоказ, а на самом деле интересовался ее мнением, ее вкусами, ее… ее миром. Он, как Ире когда-то пришло в голову, сопоставлял ее и свой миры, чтобы найти, в чем эти миры схожи.
Попытки сравнивать Ирина предпринимала уже не первый раз. И ни разу, следует заметить, в ее воспоминаниях не появился Аристарх, или однокурсник Олег, или еще кто-то из тех, кто когда-то занимал Иринино время. Только эти двое, такие разные – Ангел и Дим Димыч.
Сейчас Ире все яснее становилось главное отличие – Дмитрий ломал, превращал ее в то, что удобно ему, а Ангел-Алексей пытался подстроиться под нее такую, какая она есть. И теперь Ирине предстоял сравнительно простой выбор – понять, что ей больше нравится: опека и превращение во что-то совсем другое или уважение к ней самой, пусть и менее защищающее.
«Для этого надо вернуться домой… Что я вдруг задумалась обо всех этих высоких материях? Могу спорить, что Алексей и не думает меня дожидаться. Наверняка уже и на связи не появляется…»
А раз так, может быть, и выбора-то никакого делать не придется, может быть, выбор-то за Иру судьба уже сделала.
«Я подумаю об этом завтра…» – хоть Ирина не любила ни этого фильма, ни книги, но фраза была одной из тех, которые не раз выручали ее и успокаивали.
Весь остаток полета она проспала – глубоко и спокойно. Она толком не проснулась, когда они спускались по трапу, не пришла в себя и когда проходили таможню. И только в машине у Дмитрия словно очнулась.
– Ой, мы уже дома, да?
– Да, Спящая Красавица. Мы уже дома – чувствуешь, как тепло?
Было, к слову, не просто тепло, было жарко. И это несмотря на то, что солнце еще толком не взошло – суббота, длинная и едва начинающаяся, честно возвращала потерянную две недели назад почти половину суток. Как Дим Димыч и обещал.
– Да, у нас август – это еще лето…
– Конечно, мы еще сто раз с тобой поплавать съездим. Я знаю одно чудесное озеро – вода чистая, народу не очень много. И езды всего час.
– Красота…
Широкая лента пустого в это время дня проспекта угодливо ложилась под колеса. Дмитрий еще не решил, куда везти Ирину – к ней домой или сразу к себе. Вот мелькнул памятник Революции, вот Хазарская плавно перетекла в проспект Науки. И только когда проехали мимо медицинского института, Дмитрий принял решение. Вернее, ему пришла в голову мысль, что дома его могут уже ждать. А встречаться Ирине с ее предшественницей… нет, это будет дешевая мелодрама. Или, что точнее, дешевый фарс.
«Разберусь-ка я сначала со своим прошлым. А потом уже буду заниматься нашим с Ирой будущим…»
– Ну вот, девочка, скоро мы с тобой расстанемся…
Ирина кивнула – до дома было совсем близко.
– Но, думаю, ненадолго. Приведи себя в порядок, поболтай с бабушкой… А вечерком я за тобой заеду.
– Зачем?
– Ну как это «зачем»? Увидеть, конечно, – я же соскучиться успею, а как же мне одному теперь… Да и спать я привык с тобой.
– Дим… Я не знаю, как сказать…
Дмитрий Дмитриевич мягко взглянул на Ирину.
– Я понимаю, тебе надо будет что-то сказать бабушке. Я не тороплюсь, моя хорошая. Давай мы вечерком просто куда-нибудь заедем, может быть, полакомимся какой-нибудь экзотикой. Может быть, просто поболтаем. Я не тороплю тебя. Да и с бабушкой твоей хочу познакомиться. Хочу, чтобы она была спокойна, зная, что ты со мной. Пойми, я не тороплюсь…
Ирина кивнула – румянец смущения залил ей и щеки, и уши, и шею. Дмитрий, конечно, понимал, что фактически сейчас сделал девушке предложение, как бы оно ни звучало. И потому самодовольно улыбнулся – Ирина-то дала ответ, вслух ничего не сказав.
– Запомни, девочка: я никуда не тороплюсь. Но и медлить не намерен…
Ира опустила глаза. Ей стало даже немного страшно… пусть сейчас все идет так, как идет, но вскоре ей надо будет принять решение. Или согласиться с тем решением, которое уже приняли за нее. В любом случае ее миру, привычному и уютному, жить осталось не очень долго. На смену ему вот-вот придет что-то совсем другое. И совершенно непонятно, что именно.
