Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Теперь смыслом своей жизни Дмитрий видел смерть Юрия. А также кровную месть еще одному человеку, после печального события под Дюденевом удивительным образом вошедшему в последующие судьбы очередного тверского князя и сотника его дружины…
О том, что бывший сокольничий Борис Романец ударом ножа привел в исполнение роковой приговор великого хана Узбека, словно мясник вскрыв грудную клетку еще живого Михаила и вырвав бьющееся сердце, Иван узнал из слухов при княжеском дворе. Узнал и тотчас добился встречи с князем.
— Княже! Дозволь мне с верными людьми отбыть в Сарай, чтобы найти и покарать Борьку Романца?! Головы своей ради этого не пожалею, клянусь! У меня с ним свои кровные счеты имеются! Пока не услышу хрипа его предсмертного, не будет мне покоя на этой земле. Отпусти, княже!!
Тогда Дмитрий строго-настрого запретил Ивану подобную поездку. Еще был властителем Руси Юрий, еще гневен был Узбек и за малейшую вольность тверичей мог покарать либо князя, либо всю землю.
Прошло время. Дмитрию не удалось поймать московского князя в пределах русских земель, и тот смог окольными тропами проскользнуть в Орду, чтобы умилостивить великого хана, отвести от себя наговоры, вновь получить ханскую милость. В поисках справедливости Дмитрию пришлось собираться в Сарай лично. Под охраной сотни Ивана и в сопровождении близких бояр, нагрузившись подарками для предстоящих бесчисленных подношений и взяток приближенным хана, через шесть лет после гибели отца тверской князь поздней осенью отправился вниз по Волге.
И в ставке Узбека случилось неизбежное! Встретившись лицом к лицу с улыбающимся, явно довольным жизнью Юрием, горячий тверской князь не удержался и на глазах приближенных царя свершил самосуд, самолично зарубив давнего врага. За что и был тотчас взят под стражу.
Для бояр и дружинников, живших на русском подворье, потянулись долгие дни, недели, месяцы ожидания. Великий хан не являл дерзкому ни гнева, ни милости. Так прошли в ожидании суда зима, весна, лето… Наступил август.
Хмурый боярин Василий нашел сотника и отозвал его в сторону:
— Завтра собирай воев и потихоньку возвращайтесь назад. В Твери вы сейчас нужнее будете.
— А что случилось?
— Узбек назначил дату суда над Дмитрием. Мы останемся тут, чтобы забрать тело… Иван Московский уже все решил своим серебром… А вы отъезжайте с Богом, князю Александру в помощь будете. Сообщи там жене Михаила Анне, чтоб готовилась…
Василий поднял сумрачный взгляд на собеседника. Глаза говорили лучше любых слов.
— Вот еще что… Всякое может статься и с нами, его слугами. Да и с самой Тверью тоже. Ты умный муж, крепкий! Прости, коль раньше когда словом бранным обидел!
— Ты что, боярин?! Пошто раньше времени себя отпевать?
— Не перебивай! Тяжко на душе что-то… Пообещай, что не оставишь Алену мою в беде. Многие кашинские откачнулись в последнее время… Коли что со мною случится, мать к Гедемину в Литву подастся, мы с нею уже баяли об этом. А Аленка ни в какую Тверь покидать не хочет! Ты это… передай ей, что я ее на любой брак благословляю, какой она сама захочет. Пусть только одна в эту смуту не остается!
Боярин чуть помедлил и вдруг спросил в упор:
— А может, сам ее возьмешь? Любил ведь когда-то, верно? Я ведь все помню!
Повисла короткая пауза. Иван негромко ответил:
— Я ее и сейчас люблю, боярин. И взял бы, холост теперь снова. Да только ее саму о том вопросить надобно. И есть еще одно препятствие, боярин! Дозволь сотню домой отвести Прокопову Юрию? А мне с двумя молодцами здесь задержаться. Князь бы разрешил, я знаю!
— Яснее можешь?
— Здесь, в ханской ставке, я недавно дважды видел Бориса Романца…
При этом имени черты боярина мгновенно исказились, словно он увидел холодную смертельную гадюку.
— Я еще раньше просил князя Дмитрия разрешить мне отправить эту мразь к праотцам. Тогда не вышло. Сейчас, я уверен, он бы не запретил. Кровь великого Михаила требует отмщения, боярин! И кровь моего покойного брата тоже. Я не дам ему долго любоваться степными зорями!
Лицо Василия каменной безмолвной маской белело в полумраке. Он ничего не отвечал. Иван продолжил:
— Я уверен: он услышал про суд и поспешит насладиться позором рода Михайлова. Мстит за свой позор и вынужденное бегство. Узнать, где остановился Романец, большого труда не составит. Я выполню тайное желание князя, обещаю, тихо и незаметно!!
— Хорошо, но только после приговора суда. Хотя…
— Я сделаю все так, чтобы не навредить Дмитрию.
— С Богом! Юрию я прикажу сам. Но где ты будешь все это время жить?
Легкая улыбка едва заметно скользнула по губам Ивана и затерялась в кудрявой бородке:
— За те месяцы, что здесь живем, нашел много знакомых. Тут гостит мой новгородский приятель купец Игнатий, жить будем у него. Подробности же нашей задержки знать никому не надо, достаточно нас троих — меня, Романа и Степки моего верного.
На следующий день стоянка купца из Великого Новгорода пополнилась еще тремя постояльцами. Как надеялся Иван, ненадолго.
Глава 33
Суд над очередным великим князем Владимирской Руси и очередным представителем колена тверских князей не вызвал большого интереса у обитателей шумного и пыльного Сарая. Кто такой этот Дмитрий, чтобы зря тратить время в ожидании ханского приговора? Аллах велик, и он карает и милует каждый день десятками. А тут какой-то неверный, осмелившийся обнажить клинок у самого шатра Узбека!
В месте, где вершился суд, в тот день можно было увидеть лишь тех, кого действительно происходящее в какой-то степени волновало. Таковых было несколько десятков.
— Вон он, вон! Повели! Господи, молодой-то какой!..
— Невзлюбил хан род Михайлов, по всему видно. Второго уже прибирает.
— Не каркай! Может, еще и обойдется!
Никто не обратил в этой толпе внимания на человека в широкополой шляпе, надвинутой на самые глаза, который неторопливо бродил туда-сюда и всматривался в бородатые и бритые лица.
За тремя мужчинами, цветастые халаты которых не могли скрыть их славянской принадлежности, мужчина остановился и отер ладонью нижнюю часть лица. Перехватив взгляд другого, более молодого русича, он украдкой показал на стоявшего в троице посередине и тотчас отошел в сторону.
Степан (а вторым был именно он) занял место Ивана и вплотную разглядел Романца. Потом, словно случайный прохожий, поинтересовался:
— Чё происходит, мужики? Судят, что ль, кого?
Все трое обернулись. Борис презрительно скривил губы:
— Мужики на Руси остались, лапоть! Тверской, что ль?
— Был когда-то тверской. А как Дмитрий лютовать начал, будь он неладен, на Волхов сбежал. Ноне у купца в услужении.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
