К тому времени стражники уже разобрали шатун и погрузили лошадей на маленький паром, который сновал туда-сюда по заливу, пыльная дорога через дюны, очевидно, была довольно оживленной и известной нищим бродягам и сладкоголосым торговцам, жертвами которых были честные работяги из деревень. Перевезти всех стражников и лошадей за один раз было немыслимо, и если Раша вздумает справиться о том, где находится султан или его гостья, ей понадобится долго искать, прежде чем она убедится, что их здесь нет. По крайней мере, теоретически это предположение было справедливо.
Теперь лодка вновь направлялась к пристани, неуклюже покачиваясь под усиливающимся ветром и почти не продвигаясь вперед; любая сухопутная крыса с первого же раза признала бы в ней дрянное судно. Старательно игнорируя судороги в животе, Инос не сводила глаз с Араккарана, озаренного рассветными лучами и прекрасного, как обещал Азак. Выстроенный подобно Краснегару на склоне, он во много раз превосходил северного собрата, сам склон был более крутым и неровным, строения не были выстроены из кирпича, бревен и черепицы, а блистали золотом и мрамором. Во всем Краснегаре насчитывалось ровно шесть деревьев, а в Араккаране буйная растительность занимала все незастроенное пространство. Даже высокий черный замок Иниссо не мог сравниться с сияющими куполами и минаретами дворца Азака, растянувшегося по плоскогорью. Несмотря на все неудобства, Инос восхитилась величием Араккарана.
Прошло немало времени, прежде чем верткая дау бросила якорь неподалеку от причала. Узкоглазый капитан заревел на свою оборванную команду, приказывая спустить парус. Ворча, матросы принялись за работу. Сальные шуточки сменились сдавленными ругательствами и звуками тяжелого дыхания.
С подозрительной внезапностью Чарак перестал вопить и Инос удивленно взглянула на него.
– Ну, что ты задумал теперь, маленький кошмар? – прошептала она.
В ответ Чарак звучно рыгнул и выпустил целый фонтан молока. На лбу Инос появился пот, внутри у нее все сжалось. Определенно это был самый худший момент путешествия.
К тому времени как Инос вновь овладела собой, Чарак уснул на ее плече, мирно посапывая, а лодка почти достигла причала. Инос пропустила возможность полюбоваться множеством громадных судов в гавани. Да, это путешествие отнюдь не предназначалось для осмотра достопримечательностей!
Лодка запрыгала у высокой стены, древние камни которой были покрыты слизью и бурыми водорослями. Вцепившись в Чарака так крепко, что он проснулся и вновь завопил эхом вторя ужасу Инос, чуть не теряя равновесие под тяжестью мешка, она неловко выбралась на берег по скользкой каменной лестнице. Лодка отчалила, прежде чем Инос успела одолеть первую ступеньку.
Несколько ржавых штырей, выступающих из стены, показывали, где некогда были перила – видимо, они исчезли когда-то давно и никто так и не удосужился заменить их. Пошатываясь под тяжестью ноши, неловко передвигаясь в длинном балахоне. Инос вцепилась в ближайший ржавый прут с острыми краями и держалась за него, пока мир вокруг не перестал кружиться. Волна накатила на ступеньки, подняв фонтан брызг. Чарак снова затих.
Медленно, с опаской Инос вскарабкалась на шумный причал и огляделась, потрясенная и растерянная. Что же дальше? Зана ничего ей не объяснила, сказала только, что о ней позаботятся. Несмотря на ранний час, на причале было многолюдно: туда-сюда сновали носильщики и матросы. Мулы и лошади, повозки и даже верблюды пробирались между тюками, ящиками и связками сетей. Сотни голосов выкрикивали приказы и ругательства, а сквозь них слышались ритмичные песни грузчиков.
По какой-то нелепой причине Инос чувствовала себя в опасности, оказавшись зажатой между морем и толпой на причале, но, сделав хотя бы шаг вперед, она рисковала попасть под копыта верблюдов. Мешок тоже был нелепостью – должно быть, она выглядела словно на восемнадцатом месяце беременности, хотя мешок было бы не разглядеть под просторным балахоном. Капюшон закрывал ей глаза; стоило оступиться на ступеньках, и она свалилась бы в воду. Ради самой себя, как и ради зловредного Чарака, Инос должна найти безопасное место, но одновременно она опасалась разминуться с теми, с кем должна встретиться. Тогда она безнадежно потеряется и ей останется только вернуться во дворец и сдаться на милость Раши. Наконец, Инос решила поискать убежища за высокими козлами с развешанными на них вонючими сетями, но прежде, чем успела сдвинуться с места, голос совсем рядом произнес пароль: «Бог Странников!»
Со вздохом облегчения Инос обернулась и обнаружила, что смотрит прямо в большие светло-карие глаза. Держа в руках узду, перед ней стоял невысокий, грязный и оборванный мужчина, которого она прежде никогда не видела. Его обветренное лицо заросло розовой щетиной и хранило неприветливую гримасу.
Инос и осел осмотрели друг друга со взаимным недовольством. Отцепив от себя Чарака, Инос передала его незнакомцу. Его ухмылка сменилась гримасой ярости – в Зарке женщины были обязаны сами справляться с детьми. Пожалев, что она не в состоянии открыто выражать свое мнение, Инос каким-то образом ухитрилась взгромоздиться в седло вместе с ребенком и мешком. Мужчина ударил осла палкой и направился по дороге, то и дело дергая узду.
Через несколько минут Инос сумела приспособиться к езде на костлявой и узкой спине, покрытой ерзающей попоной. Немного успокоившись, она выглянула из-под капюшона, стараясь не смотреть на ближайшие лица, чтобы никто не заметил ее непривычных для Зарка зеленых глаз.
Корабли почти не отличались от тех, что она видела в Краснегаре, а их команды – совсем напротив. Большинство матросов составляли краснокожие джинны, но Инос заметила и загорелых импов, и каких-то низкорослых человечков с серой кожей – она решила, что это, должно быть, карлики, так как гномы выглядели более массивными. Там и сям попадались джотунны – высокие, гибкие и неизбежные в любом крупном порту Пандемии. Инос слышала крики – и оскорбительные, и насмешливые, ощущала запахи, которые могли бы занять ее на несколько часов: запахи рыбы и пряностей, скота и людей, горячего кофе и морской соли, и еще множество других, менее знакомых. Если бы не ребенок и не боязнь свалиться со спины осла, вероятно, она была бы очарована портовой суетой.
Ее проводник начал выбираться из толпы и наконец достиг строений, растянувшихся вдоль пристани. Он остановился рядом с грязным и шатким прилавком кофейни, где торговала женщина в такой же просторной одежде, как у Инос.
– Бог Странников, – произнесла она и потянулась за Чараком. По-видимому, Чарак ее не знал или наконец полюбил Инос, ибо последнее, что она услышала от него, был долгий, отчаянный рев. Что же, маленькое чудовище сослужило ей неплохую службу!
Теперь проводник Инос сменил направление, двинувшись туда, откуда они пришли, продолжая дергать веревку и периодически награждать пинками хладнокровного осла. У таинственной двери, откуда сильно пахло пряностями, он передал узду крупному бородатому мужчине и скрылся. Новый проводник даже не взглянул на Инос и медленным шагом повел осла в том же направлении.
Десять минут спустя его место занял третий мужчина. Безразлично покачиваясь на спине осла, Инос не стала рассматривать еще одного незнакомца, только мельком подумала, что сказал бы по этому поводу ее отец.
