— Просто догадался. — Он повернулся к Гарри, чье лицо в слабом свете казалось сейчас выполненным из резких линий и углов. — Зато ваш хозяин был дома?
— Да, сэр. Я помню, что с этой новостью прибыл посыльный из Лондона.
— Посыльный?.. — Криспин потер подбородок и только сейчас сообразил, что небрит. Он вновь повернулся к другому слуге. — Майкл, когда вы раздевали хозяина на ночь — я имею в виду ту ночь, когда был убит Николас Уолкот, — на его одежде были какие-нибудь свежие пятна?
— Да, сэр. На колене. Я прямо из сил выбился, чтобы его свести. Ну не поддается, и все тут!
— Готов побиться об заклад, Майкл, что вашего хозяина зовут Лайонел Уолкот.
— Все верно, сэр. Но откуда вы знаете?
Улыбнувшись, Криспин вместо ответа задал очередной вопрос:
— И как долго он оставался в Лондоне?
— Он уехал с неделю тому назад.
— Попадая в Лондон, он виделся со своим братом?
— О нет, сэр. Хозяин и мастер Николас с трудом выносили друг друга.
— То есть он здесь никогда не появлялся?
Майкл кивнул:
— Мастер Николас всегда отказывал ему в приеме. Очень печально, когда взрослые люди не могут позабыть былую вражду.
— Так они враждовали между собой?
Майкл переглянулся с Гарри.
— Враждовать-то, может, и нет… Это у меня так просто вылетело…
— Не важно, — кивнул Криспин. — А как вообще идут дела у мастера Лайонела? Это он из-за торговли так часто наведывался в Лондон?
— Я… Пожалуй, мне вообще, не следовало бы об этом говорить, — ответил Майкл, опасливо озираясь, — но ходят слухи, будто он почти разорен. Наверное, так оно и есть, потому что в нашем доме года два как не устраивают празднеств. И еще хозяин распродал множество вещей.
— Так-так. Ну а что делается у мастера Кларенса?
— Все в порядке, сэр. По крайней мере — насколько я могу судить, — пожал плечами Гарри.
— Ему известно о бедственном положении брата?
Гарри бросил взгляд на Майкла и хмыкнул:
— Вот уж сомневаюсь. Они терпеть друг друга не могут.
— Тогда откуда вы двое знакомы?
Мужчины улыбнулись и переглянулись.
— Так ведь мы родные братья, — ответил Гарри. — Нам распри хозяев побоку, хоть мы и выросли в поместье Уолкотов. Да уж, всякого повидали.
Криспин кивнул:
— Охотно верю. — Он по привычке сунул было руку в кошель, чтобы отблагодарить слуг, но тут вспомнил, что денег у него не осталось ни пенни. Тогда он прочистил глотку и скупо поклонился, краснея от досады. — Что ж, спасибо вам.
Они вернулись в кухню, где мужчины присоединились к своим товарищам. Криспин обшарил глазами толпу, не обнаружил искомого и отправился обратно к лестнице, едва не врезавшись головой в низкую притолоку. Итак, потеряв почти все деньги, Лайонел наверняка решил, что самое время избавиться от богатого брата. И пусть придется делиться с Кларенсом, ведь наследство наверняка было громадным. Чем дольше Криспин над этим думал, тем медленнее становились его шаги. Что, если Лайонел уже с давних пор выслеживал Николаса, но поскольку тот не высовывал носа из дому, он и догадаться не мог, что речь на самом деле шла о самозванце? Лайонел, как выяснилось, знал про тайный ход, стало быть, мог проникнуть в мезонин незамеченным. Идеальное убийство. Даже несмотря на жену погибшего, братьям отойдет приличный куш… не говоря уже о том, что они вполне могли оспорить завещание и заграбастать вообще все, не оставив вдове Уолкота ровным счетом ничего…
Криспин добрался до подножия лестницы хозяйской половины. Посмотрел вверх, прислушиваясь к неумолчному реву Уинкома.
…К тому же Лайонел обнаружил, что Николас-то на самом деле — самозванец, и это играло ему на руку. Теперь вопрос о наследовании снимался сам собой. Филиппа теряла любые права на имущество.
Криспин начал медленно взбираться по лестнице. Итак, Лайонел понял, что все препоны на пути к богатству сняты. В таком случае зачем убивать Адама Бектона? Бессмыслица, тем более что мандилион не играл никакой роли в смерти самозваного Николаса. С другой стороны, реликвия могла быть каким-то образом связана с убийством Адама, иначе откуда бы взялся на полу ларец?
Он надеялся, что ответ сам щелкнет у него в голове. Недостающая деталь. Хотя разгадка где-то близко. Как только он обнаружит отсутствующее звено, все сложится вместе…
Криспин украдкой заглянул в мезонин. Тело Адама успели убрать, и шериф наседал на Мэттью со всей присущей ему злобой — пока не вскинул голову и заметил Криспина. Словно отбросив обглоданную кость, Уинком позабыл про слугу и двинулся на Криспина.
— Вы! — ткнул он затянутым в перчаточную кожу пальцем в сторону Криспина.
Тот напрягся, готовясь к худшему.
— Есть разговор!
— Всегда к вашим услу…
Не успел Криспин закончить фразу, как Уинком схватил его за локоть и потащил к лестнице.
Не отпуская добычу, шериф вихрем пронесся по дворику к лошадям. Уильям, личный ординарец Уинкома, небрежно придерживал поводья и улыбался при виде того, как Криспина тащат по щебеночной насыпи.
— Поговорим по пути в Ньюгейт, — заявил Уинком.
Он сердито сунул ногу в стремя и вскочил в седло. Криспин нахмурился:
— Мне что, бежать рядом как собачке?
Шериф угрюмо бросил через плечо:
— Уильям! Отдай ему свою лошадь.
Улыбка сползла с лица стражника.
— Моего скакуна?! Милорд шериф…
— Выполнять!
Глаза Уильяма метали не просто искры, а настоящие молнии, когда он кинул поводья Криспину.
Секундное удовольствие сменилось тревогой, когда Криспин взглянул на свирепую физиономию шерифа. Он молча повиновался. И все же здорово вновь ощутить под собой лошадь. Даже позабыть успел, когда в последний раз доводилось сидеть в седле. А ведь разве это не его подлинное место? Смотреть свысока на всех остальных…
Он едва прислушивался к шерифу, погрузившись в пучину воспоминаний, и лишь уголком глаза следил за надменной фигурой Уинкома. Ехали они рядом, едва не соприкасаясь коленями.
Не поворачивая головы, шериф спросил:
— Уже нашли убийцу?
Криспин устроился в седле поудобнее.
— Если вы про убийство Адама Бектона, то еще нет. А что касается Николаса Уолкота, то да, я знаю, кто злодей.
— О! И кто же?
— Думаю, это Лайонел Уолкот. В тот день он был в Лондоне.
— И каков мотив?
— У него вконец расстроились дела, да и любви к брату он не испытывал. Знал о тайном ходе…
