Ее взгляд упал на лестницу, ведущую к кладовым. После тренировочного боя она умирала от голода. Может быть, она стащит кусок сыра, прежде чем идти искать Колина.
Начав спускаться по лестнице, она услышала шорох с площадки внизу. Наверное, это Мириел. Она много времени проводила в своем кабинете, ведя счета. И все же, спускаясь по лестнице, Хелена положила руку на рукоять меча.
Было темно. Факелы вдоль стены не горели. Мириел зажгла бы их.
Второй шорох заставил ее вытащить меч. Кто там внизу? Уж точно тот, кто замыслил что-то хорошее, не стал бы таиться там в темноте.
Крадучись, как кошка, она спустилась по оставшимся трем ступеням в темноту.
Внезапно Хелену схватили за запястье. Ее сердце бешено забилось. Она подняла свой меч, но в тесном помещении не могла сделать ничего иного, как ударить головкой эфеса по плечу нападавшего.
Он, застонав от боли, сразу же отпустив ее.
— Иисусе!
Хелена нахмурилась:
— Колин?
— Хелена? — выдохнул он.
— Какого черта…
— Господи, женщина! Что ты тут делаешь?
— Тебе повезло, что я не проткнула тебя. Что ты делаешь здесь, один в темноте?
В ответе Колина проскользнула горечь.
— Кто сказал, что я один?
, — Я…
Хелена нахмурилась. Возможно, он и не был один. Возможно, одна из его любовниц была с ним там, в темноте, прямо сейчас.
Это не важно, сказала она себе. Ей есть что сказать, и она это скажет. Бог свидетель, Хелена — Воительница Ривенлоха и не собирается убегать от какой-то хихикающей горничной только потому, что она прервала их свидание.
Кроме того, она была почти уверена, что Колин блефует.
— Послушай. Я пришла, чтобы сказать тебе, что я… — Она убрала меч. — Я приняла решение. Я не собираюсь выходить за Пейгана.
Хелена услышала, как Колин ухмыльнулся:
— Неужели?
Его холодный тон застал ее врасплох.
— Да, действительно. Я думала, ты будешь доволен.
— Доволен?
Теперь он приблизился. Она все еще не видела его, но чувствовала аромат корицы от его кожи — темный, мужественный и экзотичный.
— Да, — сказала Хелена, вдыхая этот приятный аромат.
— И почему же я должен быть доволен?
Она чувствовала жар его дыхания на своей шее.
— Ты сказал, что не будешь спать с женой другого мужчины.
Она закрыла глаза. Боже, она забыла, какой Колин соблазнительный… его голос, его запах, его тепло.
— Но теперь все в порядке. Я не собираюсь быть женой Пейгана.
— Жена? Любовница? Какая разница? — пробормотал он, глубоко втягивая носом аромат ее волос. — На тебе запах Пейгана.
Волна желания охватила Хелену, кружа голову, и она прильнула к нему.
— Это запах фехтования, не более того.
Она повернула голову, пытаясь поцеловать его, но Колин отстранился.
— Фехтования или свидания?
Она проигнорировала его вопрос, сказав нежно:
— Ах, Колин, я так скучала по тебе. Разве ты не помнишь вкус моих губ? — Хелена взяла его за подбородок, бормоча: — Вот. Позволь мне напомнить тебе.
Он напрягся от ее прикосновения.
— Я не буду делить тебя с другим.
Судя по тому, как трепетала ее кожа и рот жаждал его рта, она не примет ответ «нет».
— Господи ты Боже мой, — выдохнула она, — ты что, не слышал меня? Нет никакого другого.
Хелена обхватила его за шею и поцеловала обманчиво нежным поцелуем.
Добрых три мгновения Колин отказывался становиться жертвой манипуляций Хелены. Но как только он ощутил мед ее рта, почувствовал странно притягательный запах пота и металлической кольчуги на ней, солоноватый жар ее желания, он пропал.
Он застонал, отвечая на ее поцелуй. Его чувства кружились вокруг него, как осенние листья, гонимые капризом Хелены, когда она прижала свои настойчивые губы к его губам.
Вдруг стало не важным, что Колин поклялся не любить ее, что спустился по этой лестнице, чтобы дождаться Люси. Все его рациональные намерения улетели прочь в облаке похотливых воспоминаний. О да, он помнил вкус ее губ. Он помнил вкус всей Хелены.
— Есть только ты, — прошептала она.
Боже, помоги ему, он действительно верил ей. Ее слова звучали нежно и чисто, как клятва от самого сердца.
Воздержание обострило желание Колина, а ее тихие стоны, когда она запустила пальцы в его волосы, лишили его остатков самоконтроля. Он обхватил голову Хелены ладонями и набросился на ее рот, углубляя поцелуй, погружаясь внутрь языком, чтобы вкусить ее сладостный нектар.
Тут ее руки опустились, чтобы схватиться за его ремень, и Колин одобрительно застонал. Через мгновение кожа соскользнула с его пояса. Потом без прелюдии она провела рукой по его животу и ниже, дерзко прижимая к нему ладонь. Он изумленно вдохнул, и Хелена, желание которой вспыхнуло огнем от этой демонстрации его желания к ней, застонала от наслаждения. Ее поцелуи стали жадными, потом неистовыми, пока она неосторожно не укусила его за губу.
Колин отпрянул, и Хелена пробормотала извинения. Но его аппетит к ней не уменьшился ни на йоту.
Схватив ее за плечи, он прижал ее к холодной подвальной стене. Удерживая ее там одной рукой, он другой стал расстегивать пряжку ремня, на котором висел ее меч.
— Возьми меня! — настойчиво попросила она.
Колин усмехнулся.
— Терпение, — выдохнул он, хотя не знал, сколько еще сможет продержаться сам.
Ее желание сводило его с ума.
— Но я хочу тебя сейчас, — настаивала Хелена.
Он задрожал от желания.
— Твои доспехи…
— О, черт возьми!
Его губы изогнулись в слабой улыбке. Если бы он сам не был в таком же отчаянии, ее нетерпение было бы забавным. Но потребуется довольно много времени, чтобы вытащить ее из металлической кольчуги. Еще дольше искать подходящее место для занятия любовью. Если только…
— Сними лосины, — пробормотал Колин.
Раньше, чем он даже успел закончить предложение, она уже шарила под панцирем.
Он отступил назад, чтобы торопливо развязать шнурки штанов, позволив им сползти на щиколотки. Он никогда раньше не занимался любовью с женщиной в кольчуге, но Колин овладевал женщинами у стены, когда времени было мало, а очень хотелось.
— Держись за меня, — приказал он ей, когда Хелена избавилась от нижнего белья.
Она с готовностью обвила руками его шею, а он прижал ее к стене. Потом он подхватил ее ногу под коленкой и закинул ее себе на талию. Кольчуга поползла вверх по ее поднятому бедру. Колин поднял ее вторую ногу, и Хелена ошеломленно открыла рот, когда поняла его намерение, живо обхватив его ногами. Кольчуга легко соскользнула, открывая ему доступ к самой желанной части ее тела.
