Он завел Станислава в подсобку, плеснул в стакан, отломил огурец.
- Поправься.
- Угу, - Станислав выпил и полез за новым ящиком.
В это время и погас свет. Стоявший в конце квартал Котов вытер рукавом пот и вздохнул так, словно сбросил с плеч мешок картошки.
* * *
Елена Турова вышла из подъезда своего дома и, хотя Гуров неоднократно предупреждал этого не делать, украдкой оглянулась.
Гуров собирался ехать на заднем сиденье "мерса" Туровой, но в разговоре с замминистра начисто об этом забыл, и генерал предупредил, что связь будет с машиной оперативника. Поэтому Гуров сидел за рулем своего "Пежо", что было совершенно ни к чему, так как его машину знали. Но изменить было уже ничего невозможно.
В конце августа на улице еще светло, правда, до девяти еще около двух часов, но и после девяти света будет хватать, и кафе не закроют. Гуров подумал, что ошибается в самых элементарных вопросах. Сыщик видел, как суетлива и неуверенна Турова, и, конечно, ему необходимо находиться рядом.
Зазвонил телефон, Гуров снял трубку.
- Вам просили передать, что специалисты вошли на объект.
- Спасибо, - ответил Гуров, но на другом конце отсоединились. Он нервничал, два человека приезжают на двух машинах. Довольно нелепо, у внимательного человека могут появиться ненужные мысли. Какие мысли?
"Я просто накручиваю себя, - рассуждал Гуров, но помогало плохо. Он чувствовал, что-то не учли, вот и выезжаем рано, можем оказаться на месте до окончания работы саперов. - Ничего, я приглашу Турову в машину, мало ли какие могут появиться у мужика мысли".
* * *
Олег Туров поступил до наивности просто, поселился в гостинице "Украина". Он терпеть не мог эту гостиницу и решил, что если начнут проверять московские гостиницы, что маловероятно, то до этого монстра доберутся в последнюю очередь. "Искать меня в гостинице - считать за идиота, а учитывая мой вкус, к "Украине" и подходить не стоит. Официально мне предъявить ничего не могут, им и не надо, убьют и хоронить некому. Кто меня защитит, кому я нужен?"
* * *
Гуров позвонил в машину Туровой, трубку снял Тиша.
- Ты понимаешь, что мы разговариваем со вселенной? - спросил Гуров.
- А то! - жизнерадостно откликнулся опер. - Я вообще человек крайне общительный.
- Молодец, за груз отвечаешь головой.
- Далась вам моя голова! Она одна, а вы хотите ею все дырки заткнуть.
- Говори, не торопясь. Понял?
- Я еще в первом классе был отличник.
* * *
Тур сидел в офисе, говорил по сотовому телефону.
- Птенцы между собой переговариваются, - докладывал ему не очень уверенный мужской голос. - Моя бы воля, швырнул бы горсть гороха, и забот никаких. Убей меня Бог, если я понимаю, куда мент едет.
- А зачем тебе понимать? - усмехнулся Тур. - Ты мне лучше скажи, где мой братец обитает?
- В Москве живем, вот переберемся в Рязань, там я мигом разберусь.
- В сортире найти еще легче. Ну, этот психопат никуда не денется, ты сегодня не обделайся.
- А мне не нравится, опытный мент, а пустой крючок заглатывает.
- Самолюбие человека куда угодно привести может. Ты мне скажи, лампочку Ильича включили?
- Копаются. Они, видно, трудовой день закончили сильно поддатые.
- Они случайно не обнаружат ничего лишнего? - спросил Туров.
- Исключено. Для того требуются профессионалы, аппаратура, а не наши совковые электрики. Найдут разрыв, соединят два конца, выпьют по стакану и по домам.
- Ну-ну, будем надеяться. - Тур отложил трубку.
* * *
- Вещи забрали, можно ехать, - сообщил Гурову безразличный голос и отсоединился.
Сыщик позвонил в машину Елены, затем Нестеренко, который должен был приехать в кафе первым.
Бывший полковник оставил "мерс" Станислава в параллельном переулке позади заведения, прошел дворами, ничего подозрительного не заметил. Он рассудил так: или они настолько уверены, что работают без страховки, либо машина, скорее две, находятся во дворе неподалеку и подлетят в случае надобности.
Сыщик вошел, тщательно вытер ноги, посетителей было всего две парочки, один из парней был изрядно пьян или здорово прикидывался. Нестеренко подошел к буфету.
- Садитесь за стол, вас обслужат, - голос у буфетчицы был злой и усталый.
- Чего людей гонять? - Нестеренко достал деньги. - Я возьму стакан и сяду.
Буфетчица пожала полными плечами, наполнила стакан из бутылки, на которой была прилеплена этикетка "Коньяк", но жидкость не соответствовала этикетке ни цветом, ни запахом. Нестеренко невозмутимо заплатил, пошел в зал, минуя урну, вылил содержимое, на ходу достал из кармана бутылку, наполнил стакан и занял столик сбоку от входной двери.
Без пяти девять зажегся свет. "Электрики" ушли почему-то черным ходом. На кухне и в кладовке не было ни души, затем раздались шаркающие шаги, и из глубины кафе появилась фигура Станислава, который, плохо ориентируясь в пространстве и времени, плюхнулся за ближайший стол.
В кафе вошли Елена и Гуров, она громко фыркнула и сказала:
- Это общественный туалет?
- Нормальное кафе, просто большевики ушли и забыли за собой убрать, - он взглянул на часы, секундная стрелка бежала свой последний круг, до девяти оставались считанные секунды.
Гуров носовым платком протер сиденье стула, подал его Елене, насмешливо сказал:
- Елена Ильинична, вы говорили, что здесь нас встретит человек, который сообщит мне нечто крайне важное.
Подошла официантка в белом фартучке, Гуров почему-то подумал, что девушка вынула фартучек из шкафчика, увидев неожиданно богатых гостей. Гуров смотрел завороженно на стенные часы, они отставали на две минуты и показывали без одной минуты девять. Руки дрожали, и он ничего не мог с ними сделать, только сунуть в карманы.
- Что у вас можно выпить и не отравиться? - спросил он. - Вы лично что-то употребляете?
- Имеется "Абсолют".
На улице взвизгнули тормоза, у кафе остановились две машины. Гуров, ничего не объясняя, схватил Елену и официантку за руки, бросился к столику Станислава, следом метнулся и Нестеренко. Они встали за обшарпанной четырехугольной колонной, отделявшей гостевой зал от буфета, кухни и других подсобок.
Как обычно, открывалась только одна створка входной двери, вторая была закрыта году в восемнадцатом. Два здоровенных амбала с "Калашниковыми" в руках задержались в двери. Станислав и Нестеренко выстрелили одновременно, нападавшие обрушились на пол и своими телами закупорили узкий проход.
