— Танечка... А Кирюши дома нет...
— Это ничего, — ответила я, — мне ваш Кирюша не нужен.
Выяснилось, что некоторые мои вещи свекровь все же не выбросила, не успела. Или побоялась объяснений с тетей Галей. Поэтому мне был выдан халат и старая пижама. Я застирала брюки, причем пятно от помидоров не отошло полностью, потому что у свекрови в доме не было приличного пятновыводителя, и появилась на кухне.
— Поужинаешь со мной? — вкрадчиво сказала свекровь, ставя на стол тарелку с неизменным пюре, только котлетки на этот раз были рыбные.
Есть мне после шашлыков Тофика совершенно не хотелось. А хотелось пить, потому что соус был очень острый. Я отказалась от рыбных котлеток и налила себе чаю, причем вместо заварки достала из шкафа пакетик «Липтона». Кто ее знает, эту свекровь, в глаза заглядывает, а сама добавит в чай отравы какой-нибудь. Свекровь пожевала губами, потом опустила глаза и вынесла из своей комнаты коробку шоколадных конфет с ужасающими цветами на крышке. Коробка была запечатана. Я отогнала возникшее перед глазами видение: свекровь, высунув язык от усердия, одноразовым шприцем впрыскивает в каждую конфету цианистый калий. Или мышьяк. Или сильное сердечное лекарство. А потом аккуратно заклеивает коробку.
И только когда она сама съела конфету, я тоже решилась отведать одну. Береженого бог бережет!
Чтобы в кухне не висело напряженное молчание, я включила телевизор. Передавали криминальные новости. С жизнерадостным видом, как будто сообщал очень приятные вести, мордатый ведущий произнес:
— По сообщению пресс-службы городского управления внутренних дел, сегодня в ходе проведения операции «Перехват» сотрудниками милиции была остановлена автомашина с четырьмя пассажирами. Пассажиры пытались оказать сопротивление, милиционеры были вынуждены применить табельное оружие. В результате перестрелки один из сотрудников милиции ранен, двое пассажиров остановленной машины убиты, двое задержаны. В одном из убитых удалось опознать Бахыта Вадуфова, известного чеченского боевика, на совести которого участие по меньшей мере в четырех террористических актах...
Окончания передачи я не увидела, потому что свекровь переключила телевизор на другой канал, где шла ее любимая передача «Аншлаг».
Ну вот, журналист Леонид Погорельский отомщен. И я этому хоть немного посодействовала. Свекровь уставилась в телевизор с каменным выражением лица.
Так мы сидели и мирно чаевничали, пока не позвонил Кирюша. Свекровь вышла поговорить, потому что у них в квартире только один аппарат — старого образца, похоронного черного цвета, из довоенной пуленепробиваемой пластмассы, укрепленный на стене.
— Кирюша на даче с друзьями, — сказала она тихо, — уже поздно, он приедет утром...
— Ну-ну, — хмыкнула я, — вы хоть сказали ему, что я жива?
— Д-да...
Ни черта она ему не сказала, побоялась, что сын примчится домой и мы помиримся. Я мысленно пожелала свекрови всего наихудшего и отправилась спать. Осторожно посмотрев с балкона, я заметила того типа в полосатой рубашке, он курил на детской площадке, поглядывая на наши окна. Неужели всю ночь так просидит? Ох, и тяжел хлеб филера...
Утром я спала долго — сказалось переутомление последних дней. Когда встала, оказалось, что свекровь уже убралась в свою библиотеку. Моего муженька дома не было, совсем ушел в загул. Абсолютно точно, что время он проводит не с друзьями, а с девицей, с той самой, которую я видела. Не спрашивайте, с чего я это взяла, — знаю, и все. Впрочем, по сравнению со всеми моими неприятностями эта — самая мелкая.
Я выползла на кухню, чтобы выпить кофе. Оказалось, что кофе в доме нету. Свекровь его не пьет, так что покупала кофе всегда я. Такой в общем-то пустяк расстроил меня. Я порыскала по шкафам и нашла у свекрови кофейный напиток «Бодрость». На этикетке утверждалось, что энный процент кофе там все же присутствует.
Производители безбожно врали. Напиток по внешнему виду напоминал жидкость, в которой покойный мой сосед дядя Витя мыл кисти, а пахнул клопами. Чтоб свекрови на том свете каждое утро такое подавали! Страшно злая, я выглянула в окно. Вчерашнего типа в полосатой рубашечке не было видно, зато на детской площадке на скамеечке расселся молодой человек самого беззаботного вида. Он держал в руке банку с пивом и лениво поглядывал по сторонам. Слишком лениво, и за пять минут ни разу не отхлебнул из банки. Одет он был в чистые джинсы и такую же рубашку.
Я работала в аптеке и научилась прилично разбираться в человеческой природе. Такие аккуратные молодые люди не сидят поздним утром на лавочке, попивая пивко. Они с утра пораньше мчатся на работу, а пиво пьют вечером, в клубе или в пивном ресторане, на худой конец — в уличном кафе.
Стало быть, этот парень в джинсе заступил на место того, вчерашнего, в полосатой рубашке. Я так разозлилась, что чуть не грохнула о стену чашку с кофейным напитком.
Ну что, что им всем от меня нужно? Почему они не хотят от меня отвязаться, не хотят поверить, что я ничего не знаю, ничего не видела? Занесла же меня нелегкая в ту проклятую квартиру! Я ведь была там всего какую-нибудь минуту и ничего не успела разглядеть! Как только заметила Сергея с его бабой — меня оттуда как ветром сдуло! А эти козлы не верят, чего-то от меня требуют!
Я вспомнила багровое лицо типа в сером костюме, который допрашивал меня в комнате над гаражом, вспомнила злобный взгляд его красных, выпученных глаз, вспомнила, как он орал, брызгая слюной: «Список! Где список!»
Какой ему нужен был список?
Ну, он-то, похоже, вышел из игры, судя по тому, как с ним обошлись спецназовцы, он ко мне больше не будет вязаться. Ему бы собственную шкуру спасти! Но теперь вместо него на мою несчастную голову свалился папочка... только его мне не хватало! И он тоже выспрашивает меня о том, что произошло в квартире Сергея, что я там видела, что я оттуда могла унести...
Да ничего я не унесла, кроме этой дурацкой сумки!
Я в остервенении потрясла Оксанину сумку. Из нее выпала скомканная квитанция, та самая квитанция из химчистки, благодаря которой я узнала имя погибшей женщины и ее адрес. На квитанцию наркоманы не позарились, они забрали кошелек и косметичку.
Я расправила злополучный листок и еще раз перечитала: квитанция подтверждала, что дубленка турецкого производства принята в химическую чистку у Сережкиной О.Л., дальше приводился адрес Оксаны.
Если всем этим людям, включая моего замечательного папочку, нужно что-то, что было у Оксаны, пусть они это ищут в ее квартире, на проспекте Римского-Корсакова!
Но они наверняка перерыли ту квартиру, перевернули ее вверх дном и не нашли то, что искали. Потому что иначе они не вязались бы ко мне.
Скорее всего, интересующая их вещь сгорела вместе с самой Оксаной, с Сергеем и его квартирой. Ведь единственная вещь, которая уцелела после того пожара, — вот эта сумка, а в сумке не осталось ничего, кроме ключа от квартиры и этой дурацкой квитанции. Однако похоже, что эти люди и мой, с позволения сказать, папочка так не считают.
