— Не совсем так. Если хочешь знать, мы встретились сегодня утром. Она помогла мне выбрать все необходимое для предстоящего чая и сумела уговорить хозяев магазина выполнить заказ немедля. Ее умение убеждать и мои деньги обеспечили успех твоему чаепитию. Ведь оно прошло успешно?
— Потрясающе. Но зачем она была здесь вечером?
— Господи, да ты ужасно ревнива! Это так привлекательно. Тедди заехала по дороге в театр, чтобы убедиться, что все прошло хорошо. — Это было правдой постольку-поскольку, потому что он не видел необходимости именно теперь говорить о большем.
Элизабет поставила кувшинчик на место.
— Я чувствую себя ужасно глупо, — сказала она. — Еще раз.
— Бывает, ведь ревность в сочетании со слишком поспешными заключениями к этому и приводит.
— Пусть так, но это неизвестная мне до сих пор часть моего существа, и мне она не нравится.
— Я, однако, нахожу твою ревность и твои глупости очаровательными.
— Мне нужно будет послать мисс Годвин благодарственное письмо, — сказала Лиззи. — С извинениями к тому же.
— Нет необходимости в чем бы то ни было извиняться, — поспешил отговорить ее Ник. Он не мог себе представить чего-либо столь опасного, как внезапная дружба между Элизабет и Тедди. Нет, в интересах заинтересованных сторон лучше всего держать этих двух женщин подальше одна от другой. — Она ничего не знает о твоих ошибочных подозрениях, и ты можешь ее смутить.
— Вероятно. Но коротенькое письмецо с выражением благодарности…
— Будет вполне уместным. Так вот. — Николас решил, что пора оставить в покое Тедди и перевести разговор на более важную тему. — Что касается проблемы с твоей ревностью…
— У меня нет никаких проблем с ревностью. Вся моя проблема — ты.
— Вот как?
Николас подавил желание подойти к ней.
— Да, понимаешь ли… — Она сжала руки и обвела комнату взглядом, тщательно избегая смотреть на Николаса. — Так сказать…
—Да?
— Я очень серьезно все обдумала. Как говорится, по зрелом размышлении…
— Продолжай, прошу тебя.
— И я решила. Ну… — Лиззи глубоко вздохнула и наконец посмотрела Нику в глаза. — Я выйду за тебя замуж, Николас.
— Выйдешь? — медленно выговорил он.
То были слова, которые он так хотел услышать. Слова, которых он ждал. Почему же они не доставили ему радости?
— Да, выйду.
— Почему?
В эту секунду Николас осознал, что чего-то ему не хватает. Это самое что-то пряталось в глубине сознания и причиняло боль.
— Почему? — В глазах у Лиззи появилось величайшее недоумение. — Что это значит? Ты привел мне несколько доводов, почему я должна выйти за тебя замуж. В чем же дело?
— Я думаю, — начал он, сам не веря тому, что произнесет сейчас столь странные слова, — что брак между нами, заключи мы его сейчас, мог бы стать ошибкой.
— Что?! — воскликнула Элизабет, и в этом коротеньком слове прозвучал страх, почти ужас.
— Я не вполне уверен, что мы поступим разумно, вступив в брак именно теперь.
— Почему же неразумно? Ты сам этого хотел.
— Да, это так, и я по-прежнему хочу, чтобы мы поженились.
— В таком случае…
— Ты слишком поспешно пришла к заключению, что между мной и Тедди что-то есть.
— Так вот в чем дело? Право, большинству мужчин это бы польстило. — Лиззи повысила голос. — И как же мне не ревновать, Николас? Она красивая, привлекательная женщина, а ты…
—Да?
— А ты — мужчина, обладающий всем, чего только может пожелать любая женщина.
— Благодарю. И тем не менее не думаю, что ты захотела бы выйти замуж за человека, которому не веришь.
— Чепуха, Николас. Я могла не верить тебе изначально. Ведь ты разбил мне сердце, а женщине нелегко забыть такое. Но теперь ты показал мне, и очень убедительно, что ты за человек.
— Я разбил тебе сердце? — очень тихо спросил он.
— Мне понадобилось десять лет, чтобы осознать это, но да, так оно и было. Зато теперь я вижу, что ты человек, которому я могу верить всю оставшуюся жизнь.
— Сможешь ли? Ты сказала, что никогда не знала ревности, а ведь подумала самое плохое, увидев, что из моего дома выходит другая женщина.
— Просто потому, что мысль о твоих отношениях с другой женщиной мне невыносима.
Он медленно покачал головой:
— Я не желаю расплачиваться за грехи другого человека.
— Как? — Лиззи явно растерялась. — За чьи грехи?
— Всего несколько минут назад, когда ты подумала, будто отношения между Тедди и мной более чем дружеские, ты заявила, что не хочешь еще раз оказаться в таком положении.
— Ясно. — Она кивнула. — И вполне закономерно. Ты не вправе винить меня за это.
— Я и не виню. Если я говорю, что был тебе верен в сердце своем все прошедшие годы, то говорю правду, как бы банально это ни звучало. Я никогда не любил другую женщину. Когда мы встретились снова несколько недель назад, я спросил тебя, пребываешь ли ты в мире. Ты не ответила.
— Потому что это был глупый вопрос.
— Потому что ты не пребываешь в мире. Во всяком случае, с Чарлзом.
— Чарлз умер. — Она скрестила руки на груди. — Умер и похоронен. Его больше нет.
— И у тебя не было возможности выяснить с ним отношения. Втайне от тебя он делил свою жизнь с другой женщиной в течение более чем половины твоего с ним совместного существования. И ты не сможешь убедить меня, что у тебя нет вопросов по поводу этой его связи.
— Само собой, они есть. Хотя бы простое любопытство…
Ник перебил ее:
— Заявляя вслух, что ты простила его, себе самой ты говоришь, что он — неоконченная глава твоей жизни.
— Даже если так…
— Он предал тебя.
— Мне это известно, — резко возразила она. — А ты разбил мне…
— Проклятие, Элизабет, я сделал то, что считал наилучшим для тебя, твоего будущего и твоего счастья, и я устал просить за это прощения. Это была величайшая ошибка моей жизни и вместе с тем благороднейшее из дел, какие я совершил.
— Но ты ошибся!
— Только в ретроспективе. Годы доказали, что поступок мой был ошибочным, но, попади я в такие же обстоятельства, сделал бы то же самое. Ради тебя! И ошибки, совершенные мною, были не только моими!
— Чарлз не был…
— Я говорю не о Чарлзе, я говорю о тебе.
— Но не хочешь же ты сказать, что я…
