дела при свете свечей было неудобно, поэтому Диана снова включила на смартфоне фонарик и направила его на бумажки. Она сама не знала, что хочет найти. Вряд ли среди протоколов и различных справок могло затеряться описание магического ритуала с текстом заклятий. Но делать все равно было нечего. Оставалось или нервничать и бояться, или как-то себя отвлекать. Диана предпочла последнее.
Она просмотрела все фотографии, стараясь не задерживаться на тех, где было запечатлено тело бедной девушки, перечитала показания Дмитрия Кочергина, признание их отца – эти документы лежали сверху. Протокол осмотра места преступления она лишь пробежала глазами: мозг с трудом воспринимал казенный язык, именно за это она невзлюбила юриспруденцию еще во время учебы.
На пару секунд Диана отвлеклась, услышав, как сначала клацнул, а потом щелкнул замок. Это Ольга зашла в ванную комнату. Юля сидела на кровати рядом с отцом. Диана, кажется, слышала, как они недавно переговаривались, но в смысл слов не вникла, а теперь оба молчали.
Она вернулась к распечаткам и перевернула еще несколько страниц. Зацепилась взглядом за текст очередной справки. Та сообщала, что в связи с отсутствием родственников на время задержания подозреваемого в убийстве его несовершеннолетние сыновья отправлены в детский дом.
Сыновья? Так, кроме Златы и Дмитрия, в семье Кочергиных был еще один ребенок?
Диана перебрала несколько бумажек, прежде чем нашла нужное, и почувствовала, как по спине скользнула льдинка, а в груди болезненно екнуло.
В очередном документе значилось: «Дмитрий и Даниил Кочергины, дата рождения: 18.02.1997 г.»
Одна дата на двоих.
– Они близнецы, – пробормотала она едва слышно.
В этот момент у Юли вдруг зазвонил телефон.
* * *
Дверь, за которую уходил кровавый след, открывалась в противоположную сторону, поэтому Карпатский дал Федорову знак: не лезь! Тот и порываться не стал. Оба понимали: тот, кто войдет первым, рискует больше.
Перехватив поудобнее смартфон с включенным фонариком и убедившись лишний раз, что пистолет готов стрелять, Карпатский сделал глубокий вздох и рванул вперед. Ногой ударил по двери, резко распахивая ее, ворвался в соседнее помещение, стараясь как можно быстрее осмотреть его и при этом в каждую секунду ожидая нападения.
Оно не произошло. В помещении было пусто. Относительно. Растерзанное уже знакомым образом тело лежало всего в нескольких шагах от входа.
– Чисто, – бросил Карпатский через плечо, давая Федорову понять, что он может войти.
Тот не заставил себя ждать и уже через пару мгновений поравнялся с Карпатским, освещая убитого, в то время как сам Карпатский продолжал осматриваться по сторонам, опасаясь, что мог что-то все-таки пропустить, недоглядеть. Остановился он, лишь когда услышал рядом озабоченное:
– Это не Игорь.
* * *
– Ты как? – тихо поинтересовалась Юля, опускаясь на кровать рядом с отцом.
Тот сидел сгорбившись, зажав ладони между коленями, и нервно подергивал ногой, словно хотел вскочить и убежать, но с трудом сдерживался. Понимал, что бежать некуда.
– А как я могу быть? – резко ответил он. – Посреди всего этого мракобесного безумия!
Слова прозвучали грубо, но Юля напомнила себе, что отец впервые сталкивается с подобным и его реакция – вполне нормальна. Она и сама психовала, когда все это в ее жизни только началось.
– Пап, ты не переживай, – мягко попросила она, стараясь улыбнуться. – Все будет хорошо. Мы скоро выберемся отсюда и все уладим.
– Хорошо? – переспросил отец и обжег ее злым взглядом. – Ты серьезно? Как после всего, что я здесь услышал, что-то может быть хорошо? Если думаешь так, ты или чокнутая, или тупая.
Он отвернулся, с такой силой качая головой, что это уже походило на припадок.
– Черт возьми, зачем я только сюда приехал? – процедил сквозь зубы. – Зачем вообще о тебе вспомнил? Большую часть жизни держался от тебя подальше – и все было хорошо. Так нет же! На свою голову решил восстановить отношения… А надо было и дальше даже не думать о тебе! Ничего хорошего от тебя в жизни не видел. И не увижу!
Наверное, даже если бы он ударил ее сейчас, было бы не так неожиданно. И не так больно.
– Зачем ты так? – дрогнувшим голосом спросила Юля. – Я же не виновата в том, что происходит…
Он снова зло зыркнул на нее.
– А кто виноват? Ты сама-то веришь, что дело не в тебе? Тебя вообще не должно быть на этом свете. Ты мне полжизни испоганила своим рождением. А все потому, что твоя тупая мать уперлась и не захотела делать аборт.
Юля почувствовала, как загорелось лицо, как глаза зажгли слезы. Она даже отодвинулась от отца, словно надеялась, что увеличение расстояния защитит ее от ядовитых слов.
Сколько раз она сама крутила в голове подобные мысли? Сколько раз задавалась вопросом – еще в детстве – за что папа обиделся на нее и ушел. Чем она виновата? И вот, пожалуйста, ответ: самим фактом своего рождения.
В груди стало больно, и Юля поняла, что задерживает дыхание, боясь разреветься. Она быстро-быстро заморгала и сделала глубокий вдох, а потом медленно-медленно выпустила из себя воздух.
Нет, она не станет плакать. Она уже не маленькая. Лет пять назад, столкнувшись с такой ситуацией, и разрыдалась бы, и – чего доброго – с моста с расстройства сиганула. А теперь Юля стала другой и знала: все, что отец сейчас сказал, куда больше говорит о нем самом, чем о ней.
Правда, от разрывающей сердце тоски это не спасало. Ведь все это время – долгие годы и в особенности последние пару дней – она так надеялась, что он на самом деле другой. Или хотя бы на то, что он изменился. Повзрослел…
Внезапная трель смартфона едва не заставила ее подпрыгнуть от неожиданности. Юля вскочила и уставилась на экран, высвечивающий имя контакта – «Мама». В первый момент мелькнула мысль: «Почему она звонит так поздно?» Вторая мысль была: «А как она звонит? Связи же нет…»
То ли восстановили работу вышки, то ли ее смартфон вдруг поймал сигнал с соседней, но голос мамы в трубке прозвучал весьма чисто и уверенно. Но крайне встревоженно.
– Юлька! Слава богу, я уж думала, не дозвонюсь! Вы где там все? Уже битый час звоню то тебе, то Владу, а у вас телефоны выключены…
– Они включены, просто связи не было. А что случилось?
Мамина нервозность моментально передалась ей, и перед глазами пролетело сразу несколько вариантов того, что могло за это время случиться с ней самой или с Семкой. А может, с бабушкой или дедушкой? Если они вдруг оказались на даче в такую погоду…
– Честно говоря, я не понимаю, что происходит, – голос мамы теперь звучал скорее растерянно. – Но я звонила Андрею… Твоему отцу. Я просто хотела узнать, чего он от тебя хочет, но… Юль, он сказал, что не
