начать. Но, поколебавшись, бросаюсь в омут с головой. После протеста я осмелела. Или, может быть, меня просто меньше стало волновать чужое мнение.
– Вы пытались исказить историю моей семьи. Богатые белые мужчины всегда так делали.
– О чем ты?
– Все, что вы знаете об истории, – сказки богатых белых мужчин, которые извращают события так, как им это выгодно. Скорее вымысел, чем реальность. – Я пинаю камушек. – И вы – один из этих мужчин.
Мистер Макинтайр выглядит растерянным. Он начинает что-то говорить, потом задумывается и трет подбородок.
– Я не понимаю. – Он смотрит на меня, словно ждет объяснения.
Во мне разгорается пламя.
– Я не собираюсь учить вас истории, мистер Макинтайр. Почитайте книжку, если хотите. – Я тру колени и тихо добавляю: – Мой брат был самым замечательным человеком в моей жизни, а вы превратили его смерть в дешевый рекламный трюк. И ради чего? Одобрения других расистов? А теперь вы сидите у меня на крыльце и просите, чтобы я помогла вам помириться с сыном. И даже не понимаете, что тут не так.
Он не отвечает. То ли он ошарашен, то ли ищет себе оправдание. Я не знаю, и, в общем-то, мне все равно. Я еще не договорила.
– Вам даже не понадобилось прилагать особых усилий, чтобы заглушить наши истории своей. Вы написали письмо, может, поговорили с парой человек. Все остальное было сделано за вас. Вы видели, что писали про мою семью в интернете?
Он качает головой.
– Нам пришлось петь, кричать, рисовать, писать, в буквальном смысле отключить ваш микрофон, и вы все равно к нам не прислушались бы. Вы сами это признали. До вас смог достучаться только собственный сын.
Он прячет лицо в ладонях и потирает виски:
– Я просто хочу обеспечить Джошу хорошую жизнь. Что в этом плохого?
Мой гнев вдруг затухает, и я чувствую лишь усталость. Какой смысл в этом споре? Мне ни к чему тратить силы.
– Вам стоит посмотреть в зеркало. Возможно, вам не понравится то, что вы увидите. – Я встаю и отряхиваю штаны.
– Но что мне делать? Я же пытаюсь, Мэй.
– Прекратите говорить и прислушайтесь, мистер Макинтайр. Просто прислушайтесь.
Глава 76
Я приезжаю в школу за пятнадцать минут до начала уроков и оставляю на велопарковке свой велосипед и шлем. Я начала ездить в школу на велосипеде несколько недель назад и еще ни разу об этом не пожалела. Пусть все думают, что велики – это для младшеклашек, которые не умеют водить машину, и пусть я становлюсь похожа на гриб, когда надеваю шлем. Мне нравится свежий воздух. Утром поездка на велосипеде помогает мне зарядиться энергией, а вечером – развеяться.
Я иду к своему шкафчику и улыбаюсь, видя приклеенную к нему бумажку. Селеста каждое утро оставляет мне записки с рисунками, и я стараюсь делать то же самое. Это наша новая традиция. Я рисую смешные картинки в стиле «палка-палка-огуречик», а Селеста создает настоящие шедевры, которым место в рамке на стене, а не на ржавой дверце шкафчика. Сегодня она изобразила трех толстеньких котят, пьющих бабл-ти через соломинки. Подпись большими печатными буквами гласит: «ПОПЬЕМ БАБЛ-ТИ ПОСЛЕ ШКОЛЫ?»
Я вырываю страницу из тетради и, как умею, рисую трех лениво развалившихся толстых котят с разбросанными вокруг соломинками и пустыми стаканчиками. Рядом с картинкой я пишу: «Да!» – и начинаю было складывать бумажку, но потом мне в голову приходит еще одна идея. Я рисую стрелки, указывающие на стаканчики, и дописываю печатными буквами: «Но делиться я не буду». Потом, нарисовав смайлик, складываю записку и пропихиваю в прорезь на шкафчике Селесты. Надеюсь, не выпадет.
Это немного глупо, ведь мы с ней увидимся на первом же уроке и потом еще сотню раз в течение дня. Но найти записку в шкафчике почему-то очень приятно, так что мы продолжаем это делать.
По пути от шкафчика Селесты к кабинету миз Лоури меня то и дело останавливают: все хотят поболтать, рассказать про новые посты под хештегом #РасскажиСвоюИсторию или просто поздороваться. Я словно маленькая луна, притягивающая к себе волны. Наверное, так же ощущал себя Дэнни, когда шел по школьному коридору. У меня до сих пор щемит в груди, когда я вспоминаю, как он здоровался со всеми подряд, держа баскетбольный мяч под мышкой.
Я пересекаю школьный двор и замечаю огромные постеры, объявляющие дату выпускного для одиннадцати– и двенадцатиклассников. С удивлением я вдруг понимаю, что смогу туда попасть. Эта мысль даже не приходила мне в голову. Я уже успела пропустить вечер встречи выпускников, зимний бал, почти все спортивные матчи и кучу других важных дат. Раньше я обожала подобные мероприятия. С болью в груди я думаю, что, может быть, еще полюблю их снова.
Дэнни так и не попал на свой выпускной. Учитывая все остальное, что он пропустил, как-то глупо грустить из-за дурацких школьных танцев. Но я не сомневаюсь, что, останься он в живых, выпускной очень ему понравился бы. Я представляю, как он приоделся бы, приколол бутоньерку своей спутнице, старательно изображал бы хорошие манеры за ужином, неловко позировал для фотографий, а потом танцевал бы до упаду.
Я все чаще думаю обо всем, что Дэнни уже никогда не доведется сделать, увидеть, понюхать, попробовать. Мне бы хотелось, чтобы в день нашего протеста он тоже смог поделиться своей историей. Чтобы снова сыграл в баскетбол. Заехал в In-N-Out и испачкался с ног до головы. Я представляю разные важные моменты в его жизни: как он пошел бы на выпускной, подкинул бы в воздух квадратную шапку, поехал бы путешествовать по стране с новыми друзьями из колледжа, сидел бы в первом ряду на матче «Уорриорз», произнес бы уморительный тост на моей свадьбе, дрался бы на подушках со своими детьми. У него впереди была целая жизнь.
Сейчас мне как-то неохота наряжаться и расхаживать в неудобных туфлях. Подожду до следующего года. У меня полно времени. Я представляю, как я накручу себе локоны, надену длинное платье и приду на выпускной под ручку со спутником. С Марком.
Потом я вдруг понимаю, что в следующем году Марка здесь не будет. Он уедет на учебу в колледж.
Эта мысль застает меня врасплох, и я замираю посреди дорожки как вкопанная. Я прекрасно знала, что Марк собирается в колледж. Я сама советовала ему следовать зову сердца. Но каким-то образом до меня только сейчас дошло, что это будет значить на практике. Марк уедет, и я не смогу видеть его каждый день. Кто-то врезается мне в спину, и я едва удерживаюсь на ногах.
Туман в моих мыслях рассеивается, и я четко понимаю, что мне надо сделать. Я должна найти Марка. Не теряя лишнего времени.
Весь остаток дня мысли суматошно роятся у меня в голове. Я пытаюсь представить школу без Марка, дом Дювернов без Марка. Себя без Марка.
У меня не получается.
Едва заслышав звонок с уроков, я хватаю рюкзак и спешу во двор. Иногда после уроков Марк проводит время с друзьями на террасе. Обогнув здание библиотеки, я обвожу деревянную платформу взглядом. Вот Уэс и Сионе, смеются со своими приятелями. Я топчусь возле библиотеки, делая вид, что не пытаюсь кого-то подкараулить, а просто изучаю доску объявлений. Мимо то и дело проходят оживленно болтающие группы школьников. Я жду целую вечность, но Марк так и не появляется.
Я иду к шкафчику, чтобы встретиться с Селестой и Тией и вместе отправиться за бабл-ти. Все мои мысли по-прежнему вертятся вокруг Марка.
Глава 77
Мой живот раздулся от шариков тапиоки, но я чувствую себя крайне довольной. Я еду на велосипеде в сторону начальной школы, стараясь удержать на руле черный чай по-гонконгски с молоком и тапиокой. Это для Марка. Тия сказала, что в последнее время он часто остается покидать мяч в кольцо, так что я надеюсь его застать. Если мне придется ехать дальше, то я точно уроню стаканчик с чаем на дорогу. Надо было послушать девочек, которые советовали мне его не брать. Но, наверное, в чем-то я все же похожа на маму. Непременно хочу угостить Марка.
Кое-кто по-прежнему бродит возле
