в Никольск-Уссурийск, решили отсидеться. Однажды вечером, возвращаясь домой, я встретил у калитки Комиссаренко.
— Все остальные ушли за деревню Борисово, на остров, где будут ждать нас, — сказал он торопливо. — Обстановка складывается неблагоприятно. Идти по явкам Грачева опасно. Я на минутку зайду в дом, а ты меня подожди.
Едва Комиссаренко скрылся, как я увидел несколько военных и штатских. Это были ваши люди — чекисты. Один из них крикнул: «Ни с места! Руки вверх!» Я, выхватил парабеллум и стал стрелять. Хотел предупредить Комиссаренко и надеялся еще скрыться. Услышал, как Комиссаренко стал отстреливаться из дома. В этот момент я был ранен…»
5. ЯПОНСКАЯ «МЕЛЬНИЦА»
Две недели поджидали пограничники банду Куксенко. В пограничной полосе, простирающейся на добрых тридцать километров, в районе вероятного перехода границы, были выставлены усиленные пикеты. Бойцы-пограничники день и ночь лежали в снежных сугробах и напряженно всматривались в сторону Уссури, откуда должен был появиться недобитый атаман.
Наготове были резервные части, которые по приказу свыше отрежут нарушителям границы обратный путь в Китай и вступят в бой с бандитами.
Тайга, запорошенная снегом, то стояла примолкшая, величавая в безветренные дни, то металась и скрипела стволами наклонившихся под тяжестью снега сосен, объятая пургой и схваченная штормовым ветром. Погода менялась часто.
Особенно трудно было нести вахту пограничникам в такие непогожие дни. Они с напряжением всматривались в снежную мглу до боли в глазах. А по ночам командование вдвое увеличивало число пикетов… Именно такую ночь и поджидала группа Куксенко-Бондаренко, чтобы незаметно просочиться в Россию и занести отраву в родные села. Куксенко отдавал приказания:
— Помните, идти нога в ногу. Если и заметят наш след, то не будут, знать численного состава отряда… Проверьте оружие и боеприпасы. Чтоб ничего не гремело. Ни звука!
Первые нарушители границы появились на советском берегу в четыре часа утра. Сквозь снежную пелену пограничник в засаде увидел двоих, внезапно возникших, словно вынырнувших из реки. И невольно рука припала к винтовке. Но вспомнил приказ: «Не стрелять. Не поднимать шума!» Тронул за плечо прикорнувшего напарника:
— Идут! Передай по цепи…
Напарник тихо пополз в сторону.
Бандиты осмотрелись. Один из них, с фонарем в руках, взобрался на возвышенность и подал сигнал на ту сторону. Вскоре появились остальные. Всего их было двадцать шесть человек.
Пограничник лежал затаив дыхание. А в двадцати шагах от него Куксенко отдавал приказания.
Отряд двинулся в лес. Пограничник знал, что теперь за бандитами повсюду будут наблюдать, держать в поле зрения. А он должен тихо лежать, не выдавая своего присутствия. До первого выстрела. А выстрел будет скоро…
Куксенко хорошо ориентировался на местности, ведь сейчас он был в родных краях. Повел свой отряд прямо к железной дороге.
Спустя полчаса путь преградил отряд пограничников. Бандиты услышали жесткий приказ:
— Бросай оружие! Ни с места!
Куксенко вскинул винтовку, выстрелил в сторону невидимого солдата и повел свою группу в атаку с намерением пробиться в тайгу. В ответ раздался дружный залп из винтовок. Три бандита упали, скошенные пулями.
Не ожидавшие такого отпора, бандиты залегли, укрываясь за стволами сосен и лиственниц, притихли. И снова послышался властный голос:
— Сдавайтесь, вы окружены!
Куксенко понял, что поход провалился. Наступал рассвет. Все отчетливее выступали предметы на снегу. Куксенко решил возвратиться в Китай.
Шли медленно по старым следам. И когда казалось, что вот-вот будет граница, снова услышали приказ:
— Бросай оружие! Сдавайтесь! — Теперь голос раздавался со стороны границы. В этом сомнения не было. Пограничники отрезали пути отхода бандитов.
— Будем прорываться! — приказал Куксенко.
Но едва диверсанты попытались продвинуться вперед, как раздались выстрелы. Один из бандитов был ранен, громко застонал.
— Занять оборону! — приказал Куксенко.
Стало совсем светло. Пурга утихла, и тайга стояла безмолвная, чистая, покрытая инеем. В той стороне, где должна быть граница, в просветах между стволов берез и лиственниц виднелись лошади. Куксенко окончательно понял, что попал в западню. Но сдаваться не собирался. Он отлично понимал, что его ждет. Оставалось испробовать еще один путь — вдоль границы. Может быть, там удастся проскользнуть?
Куксенко приказал дать залп. Когда началась перестрелка, он оставил двух человек для прикрытия, а сам повел отряд между железной дорогой и границей на север. Не может быть, чтобы не было выхода из мешка!
Путь на север оказался свободным, и отряд изо всех сил пробивался вперед сквозь лесную чащу. Снег глубокий, и двигаться было трудно. Шли медленно, но казалось, что выход найден. Отряд продвигался больше часа. Впереди показалось большое поле. Многие устали, покрылись испариной, несмотря на то что воздух был морозный. Чтобы не выходить на открытое место, Куксенко решил снова свернуть к границе. Но едва они прошли метров триста, как снова услышали голос пограничников:
— Бросайте оружие!
Граница была отрезана.
Куксенко заметался. Повел отряд в глубь тайги. Отряд пограничников шел по пятам.
Пограничники гнали бандитов вдоль берега Уссури весь день, не давая передышки. Время от времени бандиты отстреливались. Но патронов становилось все меньше и меньше. Таяли надежды на выход из окружения.
Но Куксенко все еще надеялся вывести отряд: «Продержимся до темноты, а там проберемся в зарослях к границе». И они шли, метались, петляли, не подпуская к себе пограничников.
Конечно, пограничники могли бы одним ударом разгромить банду Куксенко. У них было для этого достаточно сил. Но при этом могли быть потери. К тому же помнили приказ Дерибаса: «Взять Куксенко живым!» И пограничники изматывали бандитов постоянным преследованием. Они стреляли поверх голов диверсантов. И только в тех случаях, когда какой-нибудь бандит проявлял особое упорство, пограничники целились ему в ноги. Но не всегда попадали только в ноги: три бандита были убиты. У пограничников несколько человек было ранено.
Наступали сумерки. Теснимые большим отрядом, бандиты целый день ничего не ели. Их силы быстро таяли, так же, как и боеприпасы. И все же они надеялись: «Скоро наступит ночь! Под покровом темноты удастся прорваться». Куксенко вынужден был теперь все время подбадривать своих спутников. На какое-то время перестрелка затихала. Бандиты, решили затаиться и дождаться полной темноты. Куксенко с тоской посматривал на небо: сквозь верхушки деревьев проглядывали звезды. Облака, еще вчера сплошной пеленой покрывавшие горизонт и создававшие в лесу сумрак, куда-то исчезли. Даже в наступивших сумерках на снегу издали отчетливо просматривались люди. И с каждой минутой у главаря таяла надежда на успех…
Была полночь. Куксенко решился на последний шаг.
— За мной, — тихо скомандовал он.
Измученные, голодные, промерзшие, диверсанты с трудом поднялись. Куксенко
