руками девушки.
"Ты что?"
"Я уже не девушка! Если ты об этом!"
Всё так обыденно, будто соитием с ним она занималась каждый день, взяла в ладонь, села коленями на диван и вправила пенис в себя. Замерла в ожидании.
Л1
Ведь она уже стопроцентным НАМЁЩИЩЕМ дала понять, чего от него хочет. Тормозило его лишь одно. И дочь поняла возможную причину:
"Завтра начнутся месячные. Не беспокойся!"
Слова сказаны. Дальше дело. Он напряг ягодицы — толкнул пенис чуток. Но и этой "искры" хватило для зажигания страстного соития. Сильный мужчина ворочал дочь на поверхности дивана, держал на руках, как Её подружку и аналогично носил по комнате, пристраивал тело на швейную машинку, на подлокотник, ставил в дверном проёме и без устали таранил мягкую эластичность.
Показалось, что влагалище дочери высасывает из него всё то, что недополучило с, каких-то, известных лишь Наташе, пор.
"Донь, ничего не повредил тебе?". — уложив её рядом с собой, начал разговор отец.
"Всё нормально, папуль. Я так и думала, что ты сильный мужчина…. Пап, не могу сказать с кем я начала. Хотела с тобой…, но ты…. Не рано, папуль. Гормоны лицо и тело портят, а в предлагаемых чистящих средствах для девушек и юношей столько химии, что можно навредить организму."
Леонид мысленно похвалил: дочь за осведомлённость, Светку за молчание — не протрепалась, что он знает о её нецели, о Артёме, о том, что в десять лет собиралась без спросу взять "игрушку" покататься.
"Хороший он хоть? Не обижает…? Ну и ладно, доня! Мать то знает?"
"Парень отличный па, не беспокойся. Мама догадывается…. Я виновата сама. Раньше тампоны покупала для девушек, теперь для женщин. Но я отбрехиваюсь. Говорю, что подросла, щель стала побольше". - голова дочери пошатывалась под ритм сердечного пульса отца, высохшие волосы щекотали ему ноздри.
"Любишь его значит. А со мной…"
"Я сама так захотела. Он не знает… если ты ему не скажешь!"
"Кому?". — попытался как Светку поймать Наташу обмолвкой.
"Парню моему…. А-а-а! Чего таить! Всё равно поймаемся случайно…. Артём это, пап. Брат мой, сын твой!"
Мужчина почувствовал слезу, скатившуюся с носа Наташи. Поднял личико руками, поцеловал в носик, в глазки.
"Как вы начали…?"
"Просто…. Нет, не просто так, взяли да потрахались. Но со стороны может показаться именно так. Я в тот день пришла с прогулки, окрикнула кого-нибудь. Молчание. Разделась, чтобы ополоснуться, а тут на змеевике твои труселя висят. Я надела их. Сцепила в поясе потуже булавкой, чтобы не спадали, да и начала ходить в них, как в юбке…. Тебе ха-ха, а мне интересно, как твоё хозяйство там болтается. Даже массажку приспособила к резинке. Хожу, причиндалами размахиваю. И тут из спальни появляется сонный Тёмка. Пипец. Я без насисьников, с имитатором члена в трусах, изображаю тебя. Не смейся! Я в тот момент чуть не провалилась под пол. А тут ещё массажка выпадает из трусов, да бьёт меня по ноге. "У тебя писька разваливается!". — говорит Тёмка и хохочет. А я не знаю, что делать или сиськи прикрывать, или ногу почесать. "Зачётные млеки у тебя. — говорит. И зырит не отводя взора. — Можно потрогать?" Я кивнула, он начал ласкать соски, взвешивать груди. Ну, а там уже, сам догадываешься, член встал, я потекла. Не заметили оба как потеряли девственность. Так и помирились с ним. Перестали донимать друг друга, сменили, так сказать, раздражители психики. Он перестал за Ксюхой волочиться, я забыла про тебя. Да не тут-то было. Ты как наденешь те трусы, да как развалишься на диване. Я вспоминаю о массажке в труселях, и далее, для чего это я затевала…. Эх, папочка, возможно я не стала бы жить как с мужем с Тёмкой, если бы ты обратил на свою непутёвую… развратную дочь внимание…. Я завлекала тебя
Воображала, что ты разглядываешь мою киску
Дрочила себе до покраснения и оргазмов.
Может развращённость и из-за соседства с Афониными, может нет. Не скажу. Потому как этот путь жизни нами не пройден… и уже не пройдётся…. Ты что?" — удивленно вскинула она голову к его взору.
Он просто хотел поцеловать свою умницу. Поцеловал, как умницу в лоб. Затем, как любовницу, в губы. В глаза, наполненные искренним счастьем. В соски, готовые пропустить сквозь себя литры детского питания. Пупок, необычной глубины. И срамные уста, радующиеся своей эластичности, чтобы плотно охватывать член, снимать с него, как поршневые кольца моторное масло, совковую смазку. Уста эти подвижны — мышцы вагины, пульсируют, выдавливают к краю женские секреты. В них масса женских гормонов, стимулирующих мужские органы к действию.
Целуя промежность, он называет пухлую вульву, пирожком. Просит разрешения съесть один. Она разрешает насладиться и не одним, а сколько ему будет угодно,
Дочь уже требует заткнуть влагалище, перемешать секреты у входа в вагину с соками у шейки матки. Она, изогнув позвоночник, наблюдает как его орган входит меж створок, роняет голову и поднимает попку до упора в лобок отца.
Долго, где-то с год меж ними ничего не было в плане секса. Однажды Наташа намекнула, что хочет пирожки. При этом глянула отцу в глаза. Сделала пошлый жест
А утром, прям перед выходом в школу сунула ему записку. "Квартира 30. 16 00" Он прочёл. Она кивком спросила: "Да?". Он подтверждающе кивнул.
"Ебальная квартира. Видимо Светка ей ключ дала. Хорошо всё-таки, что я не сломал чертёнку шею!". — думал он в 4 после полудня, поднимаясь на пятый этаж.
Дочь видимо слышала его шаги — стояла за дверью. Обнажённая до бесстыдства — полулежала на обувнице, раскрыв блестящую звезду. Он захлопнул и зафиксировал дверь щеколдой. Сразу упал на колени и впился поцелуем в срамные губы. Временами отстранялся, разглаживая густую поросль волос, любовался личным творением — пиздой. И вновь слизывал волшебный нектар.
"Пап, отнеси меня на кровать — на твёрдом больно…. Разденься…. Нет! Не надо мыть! Пусть в пыли! Пусть вонючий! Я давно мечтала облизать твои кокушки…. Потом расскажу…, дай сюда…. Здравствуй, мой желанный хуй! Пап, об одном предупреждаю — без заглота! Не то обрыгаюсь до посинения…. Вот он! Истинный духан мужицкий! Давно я его не нюхала! — Наташка всунула нос в место спряжения мудий и бёдер. Лизнула там пару раз. — И вкус ахуитительный — сразу в пизде огонь разжёгся!"
Дочь замолчала. Продолжая фелляцию, массировала мошонку, перебирала кокушки. Затем оседлала
