того, что встретишь на ней. Совет второй: если сложится так, что ты не найдешь Бастиана Лотаберийского, посети город короля Этельберта — там живет белый маг Гюндебальд. Быть может, он и не так знаменит, как Бастиан, но, думаю, тоже сможет оказать тебе помощь в твоем деле.
— Благодарю, сэр Логи, — сказал я, полагая, что он закончил свою речь.
Мы разъехались, и тогда рыцарь, оказавшись уже почти у меня за спиной, вдруг продолжил:
— И еще один совет — последний. Никому не верь на своем пути, сэр Арадар из Каэр-на-Вран, — он вдруг расхохотался и пустил коня вскачь.
И я собрался было пожать плечами и забыть его странные советы, но это вдруг снова посетило меня, и я понял, что чувствую в его советах Силу…
И через день я уже последовал первому из советов Логи, Черного Рыцаря.
…Все случилось внезапно и быстро закончилось. Я следовал тракту, большой дороге — она делала крутой поворот в том месте, огибая склон высокого холма. Еще шагов за сто я услышал дальний звон клинков, а за поворотом открылась мне следующая картина: трое нападали на четвертого, прижавшегося спиной к дереву у обочины. Мне показалось сначала, что это мальчишка — у него был тонкий стан и чистое безбородое лицо. Я толчком выдавил из груди глухое боевое «Хэй!», помогающее собрать силы перед дракой, и пустил коня в галоп, осадив его только перед этими людьми.
Трое верзил опустили мечи и чуть отступили от защищавшегося, встав, однако, таким образом, чтобы тому нельзя было удрать. Теперь я разглядел его лучше — нет, это был не мальчишка, но почти мой ровесник, быть может, года на два или на три моложе. У него было усталое лицо, которого уже коснулось отчаяние, — это от отца досталась мне способность читать людей по их лицам. Но сейчас на лице юноши появилась еще и надежда…
— Эй, странник, большая дорога — место, где каждый идет своим путем. Проезжай мимо! — воскликнул один из нападавших, и слог его подходил больше для рыцаря, чем для разбойника с тракта.
— Воистину так, — сказал я, — и мой путь привел меня сюда. Что за нужда у вас втроем бросаться на одного?
— Уйдешь ты?
— Нет — пока и вы не уйдете своим путем по большой дороге.
Видно, он — тот, что говорил, — был опытным бойцом. Он бросился ко мне, не произнеся больше ни слова и не пытаясь достать меня самого — он хотел перерубить ногу моему коню и лишить меня преимущества всадника над пешим. Но он не знал, конечно, что подо мной был обученный для боя северный конь, поднявшийся на дыбы, когда разбойник бросился к нему. Мне пришлось встать в стременах, а конь мой опустил копыта на голову и грудь нападавшего, втаптывая его в тракт.
Но мне самому стоило бы тогда быть осторожней — другой разбойник успел глубоко всадить меч в бок моему коню. Тот горько, удивленно заржал и, еще пытаясь подняться на дыбы для удара по новому врагу, начал валиться, оседая на задние ноги…
Но не один я был неосторожен в этой драке. Третий разбойник, словно удивленный гибелью товарища, смотрел на то, что творилось на тракте, позабыв про юношу, стоявшего у дерева с мечом в руке. Вскрикнув, словно вкладывая в этот рывок последние силы, парень прыгнул вперед и коротко, но сильно, ударил отвернувшегося разбойника в спину. Тот сдавленно хакнул и повалился на землю.
Оставшийся — тот, что вонзил меч в бок моего коня, — бросился прочь, посчитав, что распределение сил не в его пользу.
…Больше всего мне не хотелось тогда, чтобы юноша, которого я нечаянно спас, скрылся сейчас, воспользовавшись внезапной свободой. Почему? Кто знает, чем, какими силами определяется тяга одного человека к другому… Возникает ли она только после многого перенесенного вместе, или может рождаться вот так, сразу…
Он не убежал. Он подошел ко мне и помог выбраться из-под умирающего коня.
Конь мой тихо стонал, то и дело приподнимая от земли голову и снова роняя ее на дорогу. Мы молча стояли рядом с ним. Потом я присел у его головы, погладил морду. Он уже не пытался больше оторвать голову от земли.
— Он не будет жить, — негромко сказал юноша. — Прости, это из-за меня.
Я не ответил; потом поднялся и, став чуть в стороне, чтобы не быть залитым кровью, рассек ему артерию на шее. Конь вздрогнул и закрыл глаза.
— Прости меня, — снова сказал тот, кого я спас. — И спасибо тебе за помощь.
Я кивнул и отошел к обочине, вытер клинок Яррана о землю и траву, вложил в ножны. Юноша сделал то же со своим клинком, и мы оба вернулись на дорогу.
Было странно. Я не знал, кто он, и куда лежит его путь; он не знал моего пути. Что мы должны были тогда сделать? Разойтись в разные стороны, чтобы никогда более не встречаться? Я молчал, не зная, что сказать. Я был бы рад, если бы мы могли идти вместе, но как можно предложить это встреченному на дороге незнакомцу…
— Меня зовут Дэн, — вдруг сказал он, делая шаг ко мне и протягивая руку.
— Меня — Арадар, — я взял его руку в свою ладонь; мы смотрели друг другу в глаза, и вдруг оба улыбнулись.
Чему?
Не знаю.
ГЛАВА 2
ЧЕРНЫЙ ШУТ
Солнце совсем уже подобралось к горизонту, и лес на противоположном берегу реки был уже в тени, только верхушки деревьев еще золотились в густом закатном свете. Я присел здесь, у воды, чтобы решить, что же мне делать, а вместо того предался воспоминаниям. Вспоминать Дэна было и хорошо, и печально. Хорошо — потому что мне было хорошо с ним, и печально — потому что не было его больше со
