глист пронырливый, – сплюнул второй отец. – Может, Философ хотел сказать, чтобы ты на время фотосессии слинял и не отсвечивал, да, мудрейший?
Папа № 3 беспомощно улыбнулся, а Славик стал закипать. Пока за столом наметился очередной скандал, я попыталась перехватить взгляд Дубровского. Он был мрачнее человека, который первый день вышел на работу после отпуска. И я с ужасом осознала: он услышал то же, что и мы. И теперь думает, что связь с аферистом, грабителем и сыном вора в законе – худшее, что я могу сделать для моей семьи, неожиданно возжелавшей публичности.
В этот момент Дубровский кашлянул, глянул на экран телефона и вышел из-за стола:
– Извините, мне нужно позвонить…
– Нет, не нужно! – едва не подскочила я, но тут же поняла, как это выглядит со стороны, и осеклась.
К счастью, внимания на меня почти не обратили: все возбужденно обсуждали наметившиеся перспективы.
– Что планируешь делать после выборов? – обратилась к папе № 2 Нелли Колокольчик, интимно поглядывая на него из-под опущенных ресниц.
– Пить на радостях будем, фея цветов! – похлопал ее по руке отец, с видом счастливого человека откусывая огурец.
– У тебя такие же планы были на предвыборный период, – смиренно заметил папа № 3.
– Вот о чем можно разговаривать с таким душнилой? Ты что, не улавливаешь тончайшей разницы между феерией победного пьянства и депрессивной ожидательной пьянкой? А, великий?
Мамуля потянулась за цельнозерновым хлебом, что лежал возле Нелли, но у нее что-то хрустнуло в спине. Это так ее поразило, что она едва не заплакала:
– Все, списывайте меня в утиль. Я старая кляча, у которой все хрустит…
Тут же три отца, забыв свои претензии к мамуле, принялись ее утешать. Главный аргумент привел второй:
– Ничего ты не старая! Это кто тебе сказал? Один на свеклу похожий мерзавец Тимофей? Ты просто… ну, хрустящая, аппетитная! Как багет… А то, что так случилось – так от этого никто не застрахован. Иначе бы никогда не вывели его на чистую воду.
– Да, не разбив яиц, супа не сваришь, – покивала мамуля, а второй отец тут же ее одернул:
– Ну, ты своим яичным супом не сильно увлекайся. А так да, мыслишь верно.
– У меня есть для тебя кое-что важное! – потянул меня за рукав Славик, который бегал в туалет и вернулся оттуда с котом, полный каких-то новых ощущений.
– Я не хочу больше слушать твои истории про клещей, – устало отмахнулась я.
– Пресвятые джигурдинки, да какие клещи! Я в окно ви…
Дверь хлопнула, Славик прервался, а мы дружно повернули головы в сторону звука. Из коридора доносился звук шагов.
Сначала я подумала, что у меня галлюцинации, потому что вошедший реально был похож на папу № 3: темные очки, хвостик, длинная кофта-мантия. Лишь присмотревшись, я поняла, что Нестор чуть выше, и все-таки выглядит чуть моложе.
– Наконец-то! – радостно подскочил со своего места папа № 3, кидаясь к Нестору. – А мы же завтра уезжаем, уже и не думал, что свидимся…
– Ой! – вдруг выпалил Славик. – Я понял, для чего Нестор пригласил вас в гости, а сам смотался…
– Так-так… – протянул папа № 2, обожавший байки Славика. – Просвети нас, дрищевастый.
– Очевидно же. Чтобы муж Марины дал в морду Учителю, а не ему… Такое сходство. Нестор как поддельное письмо с угрозами получил, так и перепугался.
Сначала все заулыбались, захихикали, но буквально сразу же улыбки поползли вниз. Мы стали переглядываться с недоумением.
Возникла неловкая пауза: Нестор молчал и медленно краснел. И всем все стало ясно.
– Нестор? Как же так… – всплеснул руками папа № 3, умоляюще глядя на своего родственника. Тот явно пребывал хоть и в своем доме, но не в своей тарелке.
– Что же… Вы, конечно, несколько утрируете. Я просто хотел побыть подальше от этих мест, – печально заметил он. – Все так запуталось…
– Запуталось – не то слово, – кивнул второй отец. – Это просто макраме какое-то было. Мы тут его трудами тяжкими распутывали, пока ты на Сахалине таранку жрал.
– Ничего он не жрал. В смысле, не ел, – возразил первый отец. – И на Сахалин не ездил.
– Ты хоть в курсе, что тут было? – обратился третий отец к брату, когда папа № 1 закончил свою тираду.
– На трассе я встретил Агнию, и она рассказала о том, что здесь произошло. Все это ужасно… Кто бы мог подумать, что Тимофей замыслит такую аферу. Я всегда считал его мировым мужиком. А Марина, бедная девочка. Светлая, чистая, навыдумывала себе любовь.
– Что значит навыдумывала? – возмутилась я. – Насколько мы поняли, у вас все было серьезно!
– Легкий роман. Вы же понимаете, я намного старше. И просто не имел права портить ей жизнь.
– Вообще-то Агния ей сказала… – снова начала я, но Нестор меня перебил:
– Агния, сестра моя… Жаль, ей срочно надо в Москву. Но она скоро вернется. И вы не спешите, погостите еще хоть денек. Право, мне неловко…
Следующие минут тридцать все спорили и выясняли отношения, потом выдохлись и решили выпить кофе. Хотя после всего услышанного оставаться в доме Нестора мне не сильно хотелось. Этот вечный Пьеро меня порядком раздражал. В его возрасте пора научиться брать на себя ответственность.
– А мы же тебе отомстили, Нестерка, – развалившись в кресле, заявил папа № 2. – Да, да. Картину твою драгоценную протаранили, так что, считай, квиты. – Теперь ты ее за столько не продашь.
– К счастью, картина всегда была со мной, – печально улыбнулся Нестор, – я перед отъездом заменил оригинал точной копией.
– Так ты все знал… – ахнула мамуля. – А ну рассказывай, хитровыдуманный родственничек!
– Все гениальное обычно очень легко объясняется. После смерти отца мне позвонил эксперт, которому тот показывал картину в Москве. Он нашел покупателя и хотел предложить торг. Так я стал счастливым обладателем информации, которую Агния решила от меня скрыть. Но я не держу зла, сестра всегда была такой взбалмошной…
– Но художник сказал, протараненная Тимофеевой головой картина тоже старинная, – вслух подумал Славик. – И Ясь не даст соврать.
– Да, я заказывал ее в Москве одному узкому специалисту, так что даже не всякий профессионал сразу бы отличил, – устало отмахнулся Нестор. Было заметно, что тема картины ему неприятна.
– Ну, ты жук! Дай хоть глянуть на мазилку, которая столько миллионов стоит! – хлопнул Нестора по плечу папа № 2. После кофе с коньяком он пребывал в благодушном настроении, и ничто не могло его поколебать.
Все поспешно стали обуваться, создавая некоторую толчею в коридоре. Я же подумала, что Дубровский как-то слишком долго отсутствует, и заволновалась.
Первым к машине устремился Славик, я сунула ноги в шлепанцы и выскочила за ним. Остальные тоже спешили следом,
