что если мы не вмешаемся локально в испанскую гражданскую войну, то авиация и морской флот Германии и Италии получат возможность ударить в случае большой европейской войны по незащищенному юго-западу Франции. Да, сейчас граница с Испанией пока ещё контролируется войсками Испанской Республики, это так. Но, господа, ситуация в Испании для нас очень и очень неприятна. Там, помимо солдат воюющих сторон, что понятно, сражаются друг с другом и иностранцы. А именно: четыре полнокровных дивизии итальянской армии — пусть вас не смущает фиговый листок «экспедиционного добровольческого корпуса» — это именно итальянская армия, постоянно получающая пополнения вместо выбывших в боях; семь так называемых «интернациональных бригад», хотя по большей части и сформированы из испанских призывников, но около тридцати процентов там — иностранцы; германский «Легион 'Кондор»«, через который путём ротации пропущено около двадцати тысяч лётчиков, зенитчиков, танкистов — то есть очень ценных военных специалистов. Ну и несколько батальонов португальцев — также считающихся 'добровольческими». И это мы ещё не рассматриваем испанский «Иностранный легион» и марокканцев: они структурно входят в состав воюющей армии. Плюс около двухсот боевых кораблей Италии различного класса. Правительство Испанской Республики согласно вывести из страны всех иностранцев из «интербригад», но при этом требует одновременного вывода всех иностранцев с противной стороны. Мы считаем это приемлемым решением. Однако правительство Франко заявляет, что считает достаточным, со своей стороны, вывод только трёх тысяч иностранных солдат — при условии полного вывода иностранцев у «красных».
Мсье премьер-министр предлагает ввести в Испанию три французские дивизии для создания демаркационной линии между воюющими сторонами. И он — прав! Это, во-первых, покажет всему мировому сообществу, что Франция вводит войска не для продолжения войны, а именно для прекращения огня. А во-вторых, прикроет от подлого удара юго-запад нашей страны, куда, как вам известно, господа, было переведено много военных заводов…
…Шестнадцатого марта тридцать восьмого года первый французский пехотный батальон перешёл границу с Испанией…
[1] Реально происходившие события. Но в нашей истории результат был другим.
[2] В нашей истории Теруэль был вновь захвачен франкистами около 11 вечера 22 февраля 1938 года.
[3] Речь идёт о Западном фронте Первой мировой: как обычно, европейцы воспринимают происходившее на Востоке от Рейна как нечто в лучшем случае вторичное.
Глава 31
XХXI
Испания, город Аликанте, 30 марта 1938 г.
Странное чувство…
С одной стороны, мне вернули Небо. Врачебно-лётная комиссия, наконец, сжалилась и с третьей попытки её прохождения мне снова разрешили летать. Потом — почти месяц ожидания в резерве: самолётов у Республики мало: ситуация прямо как в царской армии в худшие времена: «одна винтовка на троих: двое ждут, пока третьего убьют». Тут не винтовки, а самолёты — но картина та же самая. И вот радость: мне вновь выделили истребитель!
И-пятнадцать, «подуставший», с дважды поменянным двигателем, один раз — сменивший пулемёты с расстрелянными в хлам стволами на новые — но летающий!
Надо бы радоваться, но отчего-то не радостно. Сегодня на пароходе «Кабо Сан Августин», сиречь «Мыс Сан Августин», в СССР отправляются последние советские лётчики и техники нашей «Интернациональной эскадрильи»[1]. Сама эскадрилья никуда не делась, вот только чем дальше, тем менее она «интернациональная». Теперь там, в основном, воюют коренные испанцы. Из русских остался только я — и то по паспорту гражданин Соединённых Штатов, плюс четверо французов и один франкоговорящий канадец, за каким-то бесом перебравшийся в своё время во Францию, а минувшей зимой перешедший франко-испанскую границу. С учётом труднопроходимости горных троп зимой — это тоже поступок, много говорящий о человеке.
Звучат прощальные речи. Подобного я наслушался ещё в той своей жизни — на пионерских линейках, в военном училище, на праздниках в авиаполку, по телевидению… Очень много хороших и правильных слов. Пока что — в тридцать восьмом году — люди в них верят, а многие и поступают так, как говорят. И это даже хорошо… Если бы верили и поступали так все. Но это, к сожалению, не так. На каждого храбреца, идущего в лобовую атаку на вражьи самолёты, где-то далеко в тылу находится один — а чаще и не один — стремящийся на «Ташкентские фронты». И что обиднее всего: потом, когда отзвучат залпы войны, а погибшие в таких вот лобовых атаках и таранах герои массово упокоятся под зелёной травой могил, те «господа ташкентцы» повылазят на свет. Они-то выживут!
А эти… Весёлые люди, сильные, светлые люди — далеко не все. И ладно бы — в бою — такая у мужчин работа: защищать Родину и умирать за неё, иногда за тысячи километров… Но ведь будут и те, кто застрелится, в первые дни Большой Войны потеряв почти всю авиацию вверенного округа или полка, и те, кого «заберут», а после — кого «отправят на шлёпку», кого — уже к середине войны — выпустят и пошлют — нет, не на фронт, а учить «зелёных» курсантов в военные училища по ускоренному курсу «взлёт-посадка», а кто-то «от звонка до звонка» будет валить лес или строить железную дорогу на Норильск. Тоже нужное дело, конечно, но учили-то пилотов не для этого…
Хотя сейчас в Союзе многое изменилось, майская попытка переворота показала, что органы НКВД в прежнем составе не справляются с задачей борьбы с внутренней контрреволюцией. Когда Ежова сняли и перевели в Наркомсвязь в моей прошлой истории[2]? Кажется, в конце тридцать восьмого? А здесь — в середине июня прошлого, тыща девятьсот тридцать седьмого года отправлен республиканским Наркомом внудел в Казахскую СССР, благо, там ему всё знакомо[3]. Теперь чекистами рулит Михаил Фриновский, бывший ежовский зам. Притом он хорошо известен и Сталину, и новому Наркому обороны Егорову ещё по Гражданской войне, когда он служил в Особом отдел Южного фронта. Он гораздо аккуратнее и не собирается без прямого приказа от Самого устанавливать «рекорды по посадкам».
Так что, может, и пронесёт лётчиков-«испанцев»…
После того, как лайнер отвалил от причала, нас, «безлошадных» пилотов, погрузили в автобус и примерно через час мы уже были на заводском аэродроме. Да, в нескольких километрах от Аликанте в пещерах Канелобре, что расположены внутри горы Сьерра дель Кабезо, функционирует небольшой завод, где испанцы производят сборку и ремонт советских
