изогнул снова светлую бровь. Зал внимал лорду Оберлингу столь трепетно, что я усомнилась в своей роли примы. Театр-то наш оказался кукольным, господа. А кукловод — перед нами.
Оберлинг же развернулся в сторону чёрного стола, вынимая из книжки квадратный листочек записки.
— Не вы ли обещали несчастной малышке, милейший, «воссоединение с единоутробной сестрой?» «Моя драгоценная девочка, прошу тебя набраться терпения, возникшие сложности не позволяют решить твой вопрос быстро. Но если ты будешь послушна, я уже очень скоро заберу к себе вас обеих!»
— О какой сестре идёт речь? — впервые за всё пребывание в королевском суде подал голос Эдвин. И я не сразу узнала скрипучий холодный тон. Слова ему явно давались с огромным трудом. Словно кусок льда крошился под каблуком.
— Сестры Валери и Александра Эйн вместе росли в приюте Белой Чаши. Многие ещё помнят, с каким скандалом закрывали тот приют за систематические растраты и издевательства над воспитанниками. После сего нашумевшего события девочек разлучили. Валери, у которой был обнаружен небольшой магический дар, отправили в Льен, где её почти сразу же передали под опеку лорда Морроуза. Что касается Александры… Её нет в списках ни одного приюта Галлии. Вероятнее всего, девочка умерла.
— Почему мне не сообщили, что у Валери есть сестра? — Эдвин вскочил, уставившись на Тьена с потрясением.
— Кому важны сироты? — развёл руками Тьен. — Тем более бездарные? Скорее всего, в Льенском приюте и знать не знали про родственников Валери.
— Но девочка могла рассказать обо всём мне! Я бы сделал всё возможное… Пока было ещё не поздно… — голос некроманта дрогнул.
Я прикусила губу и заморгала. Как же мне сейчас хотелось кинуться к Эдвину и взять его за руку, просто обнять! Будь прокляты все эти протоколы!
— И снова — ментальная магия, милорд. Девочка не могла вам ничего сказать. Ей было запрещено просить о помощи. Все ваши слова в ее сознании искажались, она не должна была доверять вам ни при каких обстоятельствах. Такова суть воздействия на подростка. Если домашний ребёнок смог бы распознать ложь, то приютские дети привыкли все скрывать от взрослых. Они не верят в любовь и доброе отношение, они защищаются, как маленькие зверьки. К тому же все знают, что лучше всего магия действует на противоположный пол. Поэтому жертвой стала именно Валери… и остальные прекрасные дамы Крапивы. Довольно глубокое воздействие, я бы поставил на магию третьего… возможно, даже второго уровня. Досталось девочке очень серьёзно. Она сломана, и перспективы её психического здоровья весьма и весьма печальны. Самым лучшим решением, на мой взгляд, будет полное очищение её памяти. Нда…
— Да что вы несёте⁈ — рявкнул Шарль, снова вскакивая. — Я — воздушник! У меня и заключение магической комиссии есть! Воздух, четвёртый уровень! Или небо упало на землю, реки двинулись вспять, солнце восходит на западе, а разной магии в одной человеке может быть сколько угодно Пресветлой?
— Действительно, — задумчиво и мягко произнёс неожиданно вступивший в игру Максимиллиан. — Магия в человеке может быть только одна. Об этом пишут все учебники. Но у нас появилась причина усомниться в прописных истинах. Защита обнаружила, что нынешний иск к лорду Морроузу не первый. Семь лет назад лорд Эрлинг уже выдвигал обвинение истцу в растлении сестры… До суда, кстати, дело не дошло, потому что упомянутая девица покинула Галлию и никогда в неё не возвращалась. А если жертвы нет, то нет и дела. Но мне показалось слишком странным подобное совпадение, и я направил несколько запросов в департаменты Франкии. Ваше Величество, не желаете ли ознакомиться с полученными ответами?
Его Величество желал, с явным любопытством открывая протянутую черную кожаную папку.
— Можно заглянуть в последнюю страницу, этого будет достаточно. Да, всё верно. Девица Эрлинг размещена в дом Безумия. Маг-менталист третьего уровня. А вот это, — тонкий лист мягко скользнул на ладонь короля, — заключение галийской комиссии. Стихийник-воздушник, пятый уровень. Две магии в одном человеке. Восходит ли солнце на западе? Как видите, бывают и исключения, милейший! Кстати, наши специалисты выдвинули предположение…
Какое объяснение неслыханному феномену придумали специалисты службы безопасности, нам узнать не удалось.
Раздался грохот откинутой лавки, взвыла сирена. Одним длинным прыжком Шарль очутился прямо перед судейским постаментом.
— Вы! — взвыл он, тыкая пальцем и в Тьена, и в Максимилиана, и непосредственно в Его Величество. — Вы лжецы и лицемеры! Продажные твари! О какой королевской справедливости может идти речь? Оскверняете репутацию Шарлотты лишь для того, чтобы оправдать своего дружка! Моя Шарлотта, моя бедная маленькая сестрёнка! Да, она сошла с ума, но вина за то лежит на Морроузе! Он её соблазнил и бросил! Шарлотте пришлось покинуть Галлию, она так боялась позора! А ты… ты даже не вспомнил о ней! Забрал вашего ребёнка, а потом… потом притащил эту девку, маленькую шлюху! Но справедливость восторжествовала! Даже льенская потаскушка тебе отказала, никто не хочет связывать свою жизнь с мерзким магом смерти!
— Вы не менее безумны, чем ваша сестра, Шарль. Я подозревал это давно, но теперь воочию убедился, — несмотря на то, что в голосе Эдвина отчётливо прозвучали нотки жалости, за спиной у него сгущался чёрный туман. — Лишь в одном вы не солгали. Я действительно, дважды просил руки леди Вальтайн. И она дважды мне отказала. Но всё остальное…
— Убью! — взвизгнул Эрлинг, вскидывая руки.
На мой взгляд, доказательств безумия было предостаточно. Бросить вызов сильнейшему магу смерти Галлии, да ещё в присутствии короля, мог только ненормальный.
— Что там у нас полагается за поединки по закону? — угрюмо спросил Алистер.
— Смертная казнь без права на снисхождение, — Тьен ответил проворнее брата.
— Для обоих участников. С конфискацией родового имущества в пользу фонда сирот, — мрачно добавил Максимилиан.
— Для обоих участников? Какая жалость, — пробормотал Алистер. — Я бы и сам его вызвал… Ну что же, придётся бороться законными методами. — Ладонь короля твёрдо легла на звонок, призывая участников суда к тишине. — Лорд Эрлинг. В силу открывшихся обстоятельств и именем короля вы арестованы! Караул, взять е…
В ту же секунду Шарль стремительно выбросил руку наверх. Мощный порыв ураганного ветра пронёсся по залу, раскидывая бумаги, унося их к потолку белым шлейфом. Огромная посеребрённая люстра, висящая под потолком суда, медленно покачнулась, закрутилась и, сорвавшись с цепей, с грохотом ухнула вниз, рассыпая хрустальные бляшки и целый сноп искр магического пламени
