целиком.
Легко оправдать человека, причастного к смерти женщины, которую ты никогда не видел. Совсем другое дело, когда эта женщина — твоя собственная мать... а материнская любовь — это все, чего ты когда-либо хотел.
Для меня нет прощения, и я никогда не буду ждать его или манипулировать ею, чтобы она простила.
Я заслужил свой трон в аду и с радостью сгорю в пламени... только сначала хочу убедиться, что Каин поджарится в нем.
— Как давно ты узнал?
Предполагаю, что вопрос Иден адресован мне, потому что она не смотрела на Каина с тех пор, как я рассказал ей правду.
— Мне было семнадцать, когда она сказала мне...
— Нет, — она сердито смотрит на Каина. — Как давно ты знаешь, что я ее дочь?
Он не отвечает. Плохой, блядь, ход.
Когда начинаю толкать его вперед, кричит: — Подожди. Я скажу ей правду, черт возьми.
— Лучше бы тебе это сделать, — рычу в ответ, — или я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была еще более жестокой, чем ты заслуживаешь.
Он резко выдыхает: — Я знал о тебе все это время.
— Все это время, — повторяет она ровным голосом. Лишенным каких-либо эмоций. — Ладно, я уже знаю, что ты не чувствуешь себя виноватым, так что, полагаю, у меня остался только один вопрос.
— Я чувствую себя виноватым, И...
— Пиранья, — шиплю ему на ухо. — Просто изложи факты, а не очередную порцию дерьма. Она и так, блядь, уже наелась этого с лихвой.
— Почему ты женился на Карен? — она поджимает губы. — Если ты знал, что она удочерила меня и была сестрой Кристи... — ее глаза расширяются. — Так вот почему ты убил ее, да? Потому что она узнала, что ты убил...
— Нет, — резко говорит Каин. — Карен уже знала, что я сделал. Она работала помощником окружного прокурора, когда Кристи была в тюрьме, — он качает головой. — Погодите, позвольте начать с самого сначала. Когда я обвинил миссис Миллер в убийствах, нанял частного детектива, чтобы тот провел небольшое расследование и накопал на нее компромат. Он не нашел ничего особенного... за исключением того, что она рожала в больнице во Флориде. Мне это показалось странным, учитывая, что у нее не было детей, поэтому и попросил его копнуть поглубже. Он выяснил, что она отдала свою дочь на удочерение, а приемную мать — ее двоюродную сестру — звали Карен Уильямс.
Он пожимает плечами: — Я ни о чем таком не думал, пока не получил список сотрудников из прокуратуры и не увидел имя Карен, — у него подергивается челюсть. — Я испугался, решил, что ее работа в прокуратуре означает, что у нее достаточно влияния, чтобы замять дело для своей сестры. И однажды вечером, когда она задерживалась на работе, я подошел к ней на парковке и спросил в лоб, знает ли она Кристи. Когда та отказалась отвечать, я пригрозил сдать ее в полицию за работу над делом с очевидным конфликтом интересов.
На его губах появляется улыбка: — Она назвала меня сопляком и сказала, что донесет на меня, если не оставлю ее в покое. Тогда я спросил ее, что почувствует дочь, если узнает, что мама помогает посадить ее настоящую маму в тюрьму, — он закатывает глаза. — Мы еще некоторое время поспорили, пока она наконец не призналась, что хочет, чтобы Кристи ушла навсегда. Она тогда только недавно узнала, что Кристи живет в Блэк Хэллоузе, и не хотела, чтобы та поднимала шум. Карен в ближайшие десять лет планировала стать окружным прокурором. И последнее, что ей было нужно, — это чтобы кто-то из членов семьи потащил ее в суд, утверждая, что она похитительница детей.
Брови Иден сходятся на переносице: — Думаю, после этого вы начали тайно встречаться...
Каин усмехается: — Мы никогда не встречались. Даже никогда не целовались, кроме дня свадьбы. Нам обоим нравилась киска. На самом деле, это единственное, в чем мы сходились.
Она прикусывает нижнюю губу: — Тогда почему вы поженились?
— Потому что она оказала мне услугу, за которую обещал однажды отплатить. И я это сделал, спустя годы, когда она баллотировалась на пост окружного прокурора.
— Что за услуга?
Страх пронзает мое нутро. Услуги для Каина никогда не бывают хорошими.
Каин замирает: — Дэмиен? На пару слов, пожалуйста.
— Конечно, пройдем в мой кабинет. О, смотри. Мы уже здесь, говнюк.
— Слушай, я не думаю, что рассказ Иден об этом поможет, — жестко шепчет он. — Более того, я уверен, что это только ухудшит ситуацию.
Для него или для Иден?
— Не смейте, — говорит Иден, хлопнув рукой по столу. — Не смейте обращаться со мной как с ребенком. Не тогда, когда ты... — она указывает на Каина. — Убил мою семью. А ты... — указывает на меня. — Солгал полиции, чтобы защитить его, а потом скрыл от меня правду о моей биологической матери, — ее ноздри раздуваются. — Расскажи мне, что случилось, Каин. Все. Это самое малое, что ты, блядь, можешь сделать, кровожадный манипулирующий кусок дерьма.
Киваю в сторону Иден: — Ты слышал ее. Начинай говорить.
Выражение его лица ожесточается: — Возможно, мне стоит попытать счастье с пираньей.
— Мне нравится...
— Нет, — кричит Иден, — скажи мне правду, — отчаяние застилает ее глаза. — Пожалуйста, Каин.
Мурашки разочарования пробегают по спине. Даже сейчас он каким-то образом находит способ контролировать ее.
Дай ему палец, он всю руку откусит.
— Конечно, милая. Как пожелаешь, — морщинка на его лбу становится глубже. — Я попросил Карен поговорить с мужем Кристи, — он выглядит смущенным. — Хотел, чтобы она убедила его освободить Кристи из тюрьмы под залог. И попросил ее передать, что, если он это сделает, я выпишу ему чек, чтобы покрыть залог, плюс еще сорок тысяч после того, как получу полис страхования жизни отца. Неудивительно, что он согласился. После того как узнал, что его жена изменяет ему не с одним, а с двумя мальчиками-подростками, его самолюбие было уязвлено. Он хотел, чтобы она ушла, больше, чем я. Он думал, что я делаю ему одолжение.
Мышцы в груди напрягаются, когда Иден стонет от боли.
— И поэтому ее жестокий муж стал для тебя идеальным козлом отпущения.
Каин кивает: — Не то чтобы это имело какое-то
