зачем? — одновременно спросил Иствуд.
— Чё, совсем поехавшие? — не заставил себя ждать Рома.
— Память переполнена, — вписалась в беседу Вивьен. Я подлил ей вискарика. Пусть лечится, бедолага.
— Ну вот, Коль, смотри, ты только что провёл беглый опрос целевой аудитории, — сказал я. — Теперь думай. Вот ты, ценой неимоверных усилий, выбьешь у разрабов эту кнопку. А дальше? Кому она нахер нужна? За неё Вейдер топил — так и ему уже не надо.
— Это не единственное наше требование к создателям, — буркнул Колян, сокрушённый аргументами. — У нас есть список. Если вкратце, то мы требуем ограничить вмешательство создателей в нашу жизнь только теми действиями, о которых мы попросим их большинством голосов. В то же время, мы хотим, чтобы некоторым из нас были доверены возможности, вплотную приближенные к возможностям создателей, чтобы мы могли решать проблемы самостоятельно. Например, вот такие проблемы! — указал Коля на Вивьен.
— Память переполнена! — выразительно потрясла та пустой кружкой.
Голосок, кажись, уже иначе звучит. Этак с пьянцой, отвязненько. Но я плеснул ещё, чё мне, жалко что ли, для своих, для группы?
Рома сел за стол, поставил две кружки чая, себе и Сандре. Та закатила глаза, но поблагодарила. Во-во, пей, зараза! Сколько ты у меня крови попила с чаем этим.
Блин, вот все на меня смотрят. Решения ждут? Да твою ж мать... Нет, блин, ну надо реально смотреть в глаза реалиям. Нихера мы не добьёмся, только отъ**ут, как отстирают, и ближайшие четыре сотни лет будем мы анальные трещины виртуальным подорожником залечивать.
Можно побазарить за Вивьен на встрече с братом. В принципе, тоже рычаг: смотрите, вот вам охеренный альбом. Сделайте по-нашему, и мы всё это отыграем вживую. А не сделаете — мы вас нахер пошлём.
Да только братан ведь оговорился, что вместо нас могут кого угодно поставить. Хоть ту дурищу с виолончелью, или как там этот контрабас называется. Может, сп**дел? Доброжелатель вот говорит, можно из него верёвки вить, при желании.
Но ведь тот же Доброжелатель и про палату коматозников говорил. И про то, что с Танигавой надо решать именно там. И раз уж мы там будем...
— Лу...
Я дёрнулся и посмотрел на Вивьен. Звук точно исходил из неё. Она сидела, держась за кружку и приоткрыв рот.
— Лу... нный отблеск в лю... бимом окне...
По щеке потекла одинокая слезинка. Я отвернулся и вздохнул.
— Сэнди, давай меч и пошла вон отсюда.
— А ты не охерел? — тут же взвилась моя менеджерица.
— Нет, не охерел. Отдай мне меч, выйди из этого дома, и ты ничего не слышала и не видела, ни о чём не знаешь. Иствуд, Ромыч — вас тоже касается. Колян — подтащи кого-нибудь из своих отморозков, кто повменяемей. Он будет разрабам права качать.
— Сделаю! — поднялся Колян.
— А не пошёл бы ты на**й, Мёрдок? — спросил вдруг Иствуд.
— Да не хотелось бы. А с чем связан вопрос? — поинтересовался я.
— Ты не один. Мы — группа. И если один из нас попадает в беду — значит, это касается всех!
— Иствуд, ты не шаришь...
— Мы с Ромулом стояли с тобой плечом к плечу, когда была угроза смерти. Мы вытащили тебя из тюрьмы, разрушив ратушу и сделавшись преступниками, безо всякой уверенности в благополучном исходе. Что такого особо страшного происходит теперь, что ты пытаешься нас выгнать?
— Я, типа, х*й сольюсь, — подхватил Рома.
— Дебил ты, Мёрдок, и не лечишься, — сказала Сандра. — Держи, играйся. Но если попробуешь влезть в неприятности без меня — я тебя голыми руками убью. Понял?
Она бросила на стол меч.
Тот самый меч.
Я взял его в руки.
Найден предмет: Меч Тотального Уничтожения
Убойная сила: неисчислима
Прочность: неисчислима
Зачарование: информация отсутствует
Ну здравствуй, смерть. Давненько не виделись...
TRACK_53
— Вставай, Лимузин, пора тебя выгуливать, — сказал я, распахнув дверь своей кабацкой комнаты.
И немножко прифигел. Осёл, сука такая, лежал в постели. Покрывало откинул, укрылся и дрых. При моём появлении он тут же вскочил, сверзился на пол и попытался сделать вид, что ничего не было.
— Хозяин! Такая радость вас увидеть. А выгуливать меня не обязательно, меня только кормить нужно, иначе я чахнуть буду.
— Сука, — сказал я.
— Прошу прощения, хозяин?
— Вы чего все до моего койкоместа такие долбанутые? Что те два пидора тогда, что ты. Ты отдупляешь, что постель теперь ослятиной вонять будет?! Идиот, б**дь!
— Я не пахну, хозяин... — пролепетал Лимузин.
— Это деньги не пахнут, утырок. А ты — воняешь. Ослятиной. Господи, как же я устал-то от всего этого... Собирайся, пошли.
Осёл был мне нужен. Нужен для серьёзной операции, которая, чисто теоретически, поможет нам сэкономить уйму времени и сил. Как говорится, уж обсираться так обсираться. Так, чтобы все охерели. А не робко кинуть в трусы колбаску и бежать в туалет, надеясь, что никто не заметил. Надо как поручик Ржевский. Встать — и гордо сказать: «Господа, я обосрался!»
А для этого нужен осёл. Такая уж ситуация непростая сложилась, не от меня зависит. Серьёзно, не я виноват, что в английском осёл как-то неуловимо связан с жопой.
Собираться Лимузину пришлось недолго. Собственно, он просто вышел из комнаты вслед за мной, спустился по ступенькам и вышел на улицу.
Смеркалось. Мы решили не откладывать дело в долгий ящик и, решившись, сделать уже сразу. А то с утра начнутся сомнения и обстоятельства, Вивьен скажет новое слово, Ромыч зассыкотит, понадеется, что её потихоньку отпустит, потом сообразит, что трахать её и такую можно, ещё и понравится. Ну а кому не понравится трахать бабу, которая нежно шепчет тебе на ухо: «Переполнена»?
— Теплеет, хозяин, — прокомментировал осёл, бодро скачущий рядом со мной.
— Весна скоро, — вздохнул я. — Вечная весна в одиночной камере...
— Почему в камере, хозяин?
— Потому что согласно пророчеству.
И мы подошли к камере.
К той самой камере, которая висела на столбе возле ратуши и равнодушно смотрела на всех зелёным глазом.
Я вздохнул. Я почесал переносицу.
— Съ**ись на**й, — бросил я ослу.
Тот в совершенстве успел выучить эту несложную команду и деликатно отошёл в сторону. Я поднял взгляд и посмотрел в камеру.
— Здравствуй, мама... Это я. Не знаю, получишь ли
