миг даже меня начало напрягать количество моих подруг — а ведь тут были далеко не все.
— А не пора резать торт? — подошел я к этой компашке.
— А чего обсуждаем? — втиснулась сиськами вперед Даша.
Ну вот, теперь весь чат в сборе.
— Пора резать торт! — вспомнила Алена.
— Ваши преимущества, — с сарказмом пояснила моя недотрога.
— Завидуешь, что у подруг их больше? — бросила колючка с ответным сарказмом.
— Первое правило клуба, — шлепнула ее по наглой заднице именинница. — И вообще, пойдем поможешь резать торт! — и потянула ежа за собой. — И ты тоже пойдем, — подхватила она булочку за булочку, тем самым нейтрализуя самых опасных.
Дана чуть поморщилась, провожая эту троицу глазами.
— Да не переживай, — Инна наставнически повернулась к ней, — когда до постели у вас дойдет, так и ты расслабишься. Рома в этом деле вообще офигенный…
Блин. Утешила, называется — лучше иди тоже резать торта, пока кто-то офигенный не осерчал. Явно считав эту мысль, одна пиратка быстренько отчалила к остальным. Однако, глядя, как паршивки кромсают торт в четыре руки, моя недотрога, возможно, впервые задумалась, как здорово они ее обделяют — и главное, как сильно обделяет себя сама.
— Уверен? — спросила Дана, нажимая кнопку лифта.
— Да, — кивнул я.
Мы еще немного побыли на празднике, поели вместе со всеми торт, который на мой вкус был приторно-сладким, но моя милашка еле заметно морщилась, словно в ее кусочек подсыпали соль. Я даже на всякий случай занырнул к ней ложкой — однако там было все в порядке. А затем она засобирались домой и я вместе с ней, хотя организаторы обещали еще много интересного.
— Имей в виду, я не заставляю, — сказала Дана, заходя в распахнувшуюся кабинку.
— Знаю, — я с улыбкой шагнул за ней, — это мое решение. Хотя, конечно, ты немного виновата, что я его так быстро принял.
Она улыбнулась — вот только улыбка вышла какая-то вымученная, как будто натянутая и чуточку грустная. И тут я понял, что надо сделать. Обнять необнятое и поцеловать непоцелованное. После чего обнятое и поцелованное заметно расслабилось и даже рассмеялось. Все-таки люблю давать внимание через обнимание.
Выйдя на улицу, мы уже весело помахали в окно дружно пялившимся на нас подругам, взяли на ближайшей парковке самокат и, не особо куда спеша, немного покатались по Парку любви. Сначала я вел, пока милашка согревала мне спину, а затем вызвалась порулить сама. Я охотно ее обнял, и она поехала, то и дело теряя равновесие от двойной нагрузки и покачивая попкой в попытках его вернуть — туда-сюда, весьма сочно потираясь о мой пах, пока я все крепче сжимал ее талию и, утыкаясь ей в шею, вдыхал карамельный запах нежного девичьего тела. Итог этой поездки был закономерен, и скоро у моей недотроги сзади появился еще один рычаг, которым при желание тоже можно порулить. Не снижая скорость, она повернула голову, глядя одновременно смущенно и довольно — и чуть не врезалась в ближайший столб. Но я нас спас, положив руки на руль поверх ее рук и восстановив баланс — в конце концов, я многому могу ее научить, и мои руки далеко не всегда надо останавливать.
Оттягивая этот момент как только могли, мы наконец доехали до ее дома и спустились с самоката.
— До завтра, — вздохнула Дана.
Вместо ответа я притянул ее к себе.
Мы целовались. Долго. Очень долго — словно откладывая мгновение, когда она скроется за увитыми плющом воротами, а я снова встану на самокат и скроюсь за углом.
— Ну пока, — в очередной раз пробормотала моя недотрога и снова припала к моим губам.
— Пока, — только-только нацеловавшись, я опять потянулся к ней.
— Пока, — прошептала она, прижимаясь ко мне еще крепче.
— Пока, — отозвался я, не выпуская ее из объятий.
Ее взгляд задумчиво скользнул по стоявшему рядом самокату, который вот-вот уедет, по мне, которого вот-вот увезет этот самокат. Она смотрела на меня и словно думала, как же быстро ускользает этот момент — и как же все-таки хочется его поймать.
— Дома до вечера никого, — не сводя с меня глаз, Дана перевела дыхание. — Хочешь зайти?..
Спасибо, Алена — все-таки ты сделала отличную татуировку.
Ep. 85. Когда бесишь ее папу
Дом, в котором жила Дана, и правда напоминал крепость — такую уютную кирпичную крепость, не очень широкую, зато высокую — на целых три этажа. И разумеется, моя принцесса обитала на самом последнем, как будто в неприступной башне, куда я наконец прорвался. Однако сначала хозяйка пыталась откупиться, предлагая чай и сладости на кухне, но мы-то оба понимали, что самые сладкие сладости ждут в ее комнате.
— Ну вот, — она чуть смущенно распахнула дверь, пропуская меня внутрь, — немножко не убрано, но я не думала, что ты придешь…
Честно говоря, я толком не понял, что тут не убрано: ни лифчиков, ни трусиков по углам, как это частенько бывало у Алены, ни свалки косметики, как у Даши, ни забытого вибратора на постели, как у Инны — разве что учебники и тетради вперемежку лежали на столе, да один лохматый пес развалился на небольшой аккуратно заправленной кровати. Но стоило нам зайти, как Пират вскочил и с приветственным лаем кинулся под ноги, виляя хвостом, подставляя под ласки мохнатую спину, пушистые уши и пухлые бока. Обычно мне нравилось его трепать, но сегодня паршивец внаглую отнимал время, без устали подсовывая под мою ладонь свой лохматый зад, в то время как я бы предпочел милую попку его хозяйки.
— Просто он тебе обрадовался, — пояснила Дана, подкидывая ему лакомства, чтобы успокоить, — вот и перевозбудился…
Наконец это неугомонное чудо сжевало все вкусняшки и, довольно урча, снова плюхнулось на кровать — и только после этого мне удалось осмотреться. Комната предсказуемо оказалась такой же милой, как и ее обитательница — с большим окном, выходящим на проулок, где мы обычно целовались, с обоями в нежно-голубой цветочек, светлой мебелью и люстрой в форме колокольчика. На стенах вместо плакатов со звездами висели таблицы с неправильными глаголами и разноцветная карта Лондона — города мечты, потому что там точно не будет ее папаши. А в уютном кресле в углу сидел большой розовый заяц,
