под дулами автоматов сделают предложение, от которого никто не сможет отказаться.
Чем больше я обо всем этом думал, тем сильнее меня пробирал холод. Черт побери. Так все и сложится. Сколько бы у каждого из нас не было сил, во время сна мы беззащитны, как вампиры в гробах. Хоть в наручники нас заковывай, хоть осиновый кол в грудь вбивай.
А если я почувствовал девчонку, то дело времени, когда у государства появится какой-нибудь сенсор, который, стоя рядом с многоэтажкой, будет уверенно называть число искателей, прячущихся внутри.
Будут те, кого не найдут. Не могут не быть. Государство не сможет и не станет искать всех и каждого — слишком много нужно будет потратить ресурсов. Им нужно будет выселить большинство мирных людей, добровольно-принудительно завербовать большинство искателей и развернуть здесь исследовательские центры, лаборатории, военные части. Будут и такие искатели, кто добровольно перейдет на сторону государства — дружинники уже есть. Думаю, с теми все будет в порядке.
Ладно. Хватит отдыхать — сегодня еще нужно посетить кузнеца, доковать клинок, который весьма неплохо себя показал. А потом и с Яной можно встретиться — та уже неделю пытается до меня дозвониться и шлет сообщения с вопросами, все ли со мной в порядке, и почему не отвечаю. Вот и посидим, пообщаемся.
Глава 21
Бонусный POW (Повествование от третьего лица). Глава с Артуром ниже, после звездочек.
В этом городе давно копился мрак. Как по нитям, полз по душам, связанным с миром кошмаров, и заполнял городок.
Пока это происходило незаметно. Тучи над городом появлялись чуть чаще, а висели чуть дольше. В переулках стали чаще перегорать фонари, в подвалах лопались лампочки. Ночи стали темнее, а разглядеть звезды в ясную ночь теперь удавалось лишь самым зорким.
Стали бледнее краски, эмоции. Город обрел легкий привкус тлена.
А когда тьмы стало больше, нарыв лопнул, и в этот мир просочились те, кого здесь вообще быть не должно. Как громадные чудовища, для кого этот мирок, полный изнеженных людишек, был словно склад мясных товаров, так и неотличимые от людей существа, с прогнившими душами, извращенные настолько, что громадные монстры, которыми двигал голод, виделись ягнятами.
Часть неразумных чудовищ поймали. Больше десятка — убили, кого-то связали и отправили в лаборатории. Кому-то повезло затаиться.
Дремал в Енисее громадный крокодил, прадед местных выродившихся существ.
Дожидаясь ночи, сидел в подвале одетый в лохмотья краснокожий карлик Богулус, кривясь беззубым ртом. Когда-то, давным давно-давно-давно он был человеком, но поступки и тяга к запретным ритуалам сделали его чем-то меньшим. Он уже позабыл название своей деревеньки, да и сама деревенька давно сгнила, как и праправнуки тех, кто родился в ней в один год с существом, которое сидело сейчас в темном подвале.
Местное светило мучало существо, и даже девять этажей железа и бетона не защищали полностью от давления — карлик дрожал, истекая кровавым потом, а узор синюшных выпуклых вен на его груди складывался в десятки корчащихся лиц.
Если бы не эти девять этажей, его бы сожгло за час-другой, но светило перемещалось к горизонту, и вот-вот должно было скрыться. Перемещение в другой мир отрезало его от накопленного за столетия могущества, но в этом мире живет куда больше людей — он чувствует биение их сердец, чует их страх перед темнотой и тем, что таится в этой темноте. Они защищены хлипкими дверьми и верой в то, что их стережет местная стража. Но когда из подвала выйдет Богулус, они поймут, насколько зыбка их защита.
Богулус не был самым сильным, не был самым быстрым и даже не обладал дьявольской регенерацией. Но для изнеженных иномирян в бетонных коробках он был опаснее самого сильного чудовища, потому что Богулус был мастером проклятых ритуалов. Ему было достаточно поймать и прирезать двоих-троих людей, чтобы с помощью их боли и крови воздействовать на слабые души, не защищенные ни амулетами, ни связью с питомцами. Скверна коснется душ, а тела, запятнанные скверной, утратят разум, необратимо изменятся и устроят хаос по воле Богулуса.
И тогда будет еще больше боли и крови. Можно будет вызвать многолицых Жнецов, которые сильнее и быстрее Богулуса. А когда Жнецы займутся этим изнеженным народцем, тьмы станет еще больше, и с помощью одного из великих ритуалов Богулус призовет Хозяина — существо, чье имя за века превратилось в пыль. И тогда тот, в чью честь строили капища, которому поклонялись и приносили кровавые жертвы, сам придет в этот мир: убивать и порабощать.
* * *
Были в городе и чудовища, которые не так далеко ушли от человеческого облика и мышления.
В простенькой квартире с недавно почившей старушкой было светло. Были зажжены лампочки во всех комнатах, мигала найденная гирлянда.
— Настя, если мы хотим прожить в этом мире больше одной ночи, нам нужно постоянно находиться на свету, — терпеливо втолковывал приятного вида мужчина связанной девушке, которую колотила мелкая дрожь. — Если мы обратимся, наше мышление изменится и мы не сможем себя контролировать. Да, это будет лучшая ночь! Наша ночь, полная мяса и крови. Но я помню твои рассказы о магических глазах, наблюдающих за улицами, о механизмах, с помощью которых нас найдут. Это тебе не Клинг, где можно было здорово повеселиться, оставшись незамеченным, и покинуть город в числе беженцев, спешащих прочь от города с «ужасным монстром». Если мы хотим встретить еще с десяток закатов, нужно обеспечить себя ярким светом до самого восхода.
Никто из соседей не знал, что новые хозяева квартиры предпочли бы свету гробовую темноту, и больше всего желают превратить квартиру в склеп для всех людей, которых найдут в квартирах этого и соседних домов.
* * *
Кроме монстров, которые пропали в одном мире и появились в другом, в Красноярске неожиданно для себя оказался и именитый торговец.
Салем не считал себя чудовищем. Цены на товары он завышал не больше, чем конкуренты. Ссужал деньги под подъемные проценты. Разок помог в строительстве приюта, и потом пристроил туда пару сирот с другого города. Пару раз по просьбе главы города помогал закупить оружие для стражи. Занимался и контрабандой, но ничего нехорошего, способного уничтожить пару кварталов, не возил никогда и с чернотой не связывался. Правда, было у него маленькое хобби — любил развлекаться с рабынями.
Обычно Салем предпочитал закупать женщин сам. Ходил по рынку с кошельком, и смотрел на немытых варваров, которых захватили в походах славные бойцы его родного города. Много не брал: двух-трех
