— место на пароходе, отходящем в Канаду. Ну, а остальное Тойво дорасскажет уже на берегу реки Святого Лаврентия — там тоже есть, кому послушать.
Если же Антикайнену достичь Хорватии не удастся, тогда его информация не столь и важна. Все в руках Господа.
Что же, вполне разумно. Тойво согласился. Канада — пусть будет Канада.
— Только учтите, что все ваши передвижения — полностью за ваш счет. Также придется платить за трансфер на пароходе, — сказал Алоиз и испытующе посмотрел на финна.
— Ладно, — согласился тот. — Как же назвать столь необычную сделку?
— Ну, это не сделка, — подумав, ответил священник. — Это, скорее, план. Пусть будет «План диссертанта».
Они хлопнули по рукам и потом хлопнули по последнему бокалу коньяку.
Позднее «Планом диссертанта», название, которым Гудаль поделился с коллегами из АС, стала именоваться операция по проникновению католических священников на оккупированные фашистами территории Советского Союза.
Что искали священники, упоминания о которых не сохранились в истории войны, в качестве кого они рыскали по оккупированной территории — АС, как и МР никому не расскажет. «План диссертанта» — и баста.
В общем, Тойво ушел от гостеприимной четы в самом начале марта. Рут не решилась рассказать Москве о визите беглого зэка. А кот Хонка только облегченно вздохнул: меньше народу — больше кислороду. И еды тоже больше.
Антикайнен пересек на пароме пролив в оккупированную фашистами Данию. Целью визита на проверке паспортов он назвал странную «всестороннюю договоренность о фольклорном наследии стран Балтии и Советского Союза» и хлоп под нос полицаю советский паспорт! Любая собака в Европе знала тогда, что Германия и СССР — союзники и друзья.
— А куда вы направляетесь?
— В Берлин! — ответил Тойво и задрал нос к небу.
Ого, подумалось полицаю, тогда тебя еще сто раз остановят и расспросят. Пусть они там и разбираются с этим.
— Добро пожаловать! — сказал он и жестом позвал следующего человека.
Один из самых критичных моментов всего похода в Сплит он миновал, чему был безмерно рад. О том, что деньги у него были после визита в отделение американского банка в Стокгольме, Тойво священнику не рассказал. Меньше знает — крепче спит. Да и сам этот поход больше походил на проверку: сумеет ли человек справиться с такой неординарной задачей? Если — да, то можно прислушаться к его россказням. Если нет — то пустобрех.
Через Данию и Германию он прошел без особых задержек. В Чехии случились некоторые сложности. Но все решилось, когда решающим аргументом выступили деньги, совсем незначительная сумма. Этого оказалось достаточно для того, чтобы вновь сесть на поезд, следующий в Вену. Чтобы попасть в Венгрию Тойво решил не пользоваться железнодорожным транспортом, а добирался на перекладных, предварительно создав у себя запас алкогольного колорита Чехии — бехеровки. Венгры — люди со сложными характерами, в противовес лицемерию и трусости наделенные практически без исключения вспыльчивостью и упертостью. Они худшие из врагов, но добрейшие из друзей.
При переходе через горы на Антикайнена напали усташи, но приграничные венгры рассказали, как себя обезопасить: бежать, что есть сил, а потом прятаться. Тойво, имевший кое-какой горный опыт по Тибету, ловко карабкался по скалам, избегая предательские камни-обманки — с виду устойчивые, но на самом деле всегда готовые обвалиться. Чутья в этом случае недостаточно — нужна наблюдательность. Где есть следы от всякой горной живности — там и надежно. Козлы прошли — супернадежно. Птица сидела — тоже неплохо. Ящерицы или змеи, крысы и прочая мелочь — и это сойдет. Разве что насекомым доверяться нельзя.
Усташи не стреляли, надеясь на свою горную выправку, да и побаиваясь случайных оползней и обвалов. Но Тойво догнать они не сумели, неважная у них оказалась горная выправка, понты одни.
Снова запахло морем. Но запах этот несколько отличался от знакомой Балтики. И не мудрено, Адриатика — это всегда тепло. Купайся, хоть круглый год. Однако для середины апреля было уже очень жарко. Конечно, местным жителям — не привыкать, но с Тойво сходило семь потов.
Усташи больше не встречались, а местные жители, иной раз любопытствующие, теряли к нему всякий интерес, когда он на пальцах объяснял, что «паломник», что «по святым местам», «подайте, Христа ради». Отросшая рыжая борода, которую Тойво культивировал уже почти девять месяцев, лучше всяких паспортов доказывала — «божий человек».
Антикайнен позволил себе поздно вечер искупаться в море, обнаружив уединенное местечко, где волны гоняли в прибое какой-то плавник, однако дно было песчаное. Это было очень здорово, это было то, ради чего стоило весь день провести на солнцепеке.
В Сплите, не мудрствуя лукаво, он отправился в церковь. Церквей в городе было несколько, но он выбрал ту, где служил священник Крунослав Драганович.
Этот поп оказался подготовленным к визиту финна, поэтому не выглядел ни удивленным, ни напуганным.
— Все-таки добрался? — спросил он.
Они изъяснялись на русском языке, как более-менее знакомом каждому.
— Вашими молитвами, — ответил Тойво и добавил. — А также помыслами усташей.
Крунослав только криво усмехнулся.
— Транспорт через три-четыре дня, — сказал он. — Если деньги есть.
— Сколько? — спросил Антикайнен.
— Шесть сотен американских долларов.
— Однако! — удивился Тойво. — Ладно, справлюсь как-нибудь. Цена, думаю, падать не будет.
— И вот, что еще, — поспешно добавил священник, словно боясь забыть. — С тебя информация.
— А как же! — обрадовался финн. — Назовем ее «Война мертвых». Часть первая.
Крунослав пожал плечами: да хоть «Майн кампф»!
— Только мне нужен кров и стол, — сказал Тойво. — Иначе придется отвлекаться по пустякам. Идет?
Через три дня Антикайнен с видавшим виды рюкзаком поднялся на борт судна, следовавшего в Галифакс. Перед этим Драганович похвалил его бороду, выписал какое-то удостоверение на церковном языке, заметил, что теперь финн — тоже поп, убрал в карман деньги и помахал ручкой.
Снующие в Атлантике гитлеровские подводные лодки не обратили внимание на шедший своим маршрутом пароход с непроизносимым названием, состоящим из одних только согласных букв, и топить его не стали. Через две недели Тойво, обряженный попом, впервые вступил на американскую землю.
А в Галифаксе его уже ждали с машиной специально подготовленные люди. Они хотели сразу упрятать финна в какой-то миссии, обнадежив власти о должном сопровождении в официальные учреждения для заполнения необходимых формальностей эмиграционных форм. Но Тойво возмутился.
— Мне нужна почта, — сказал он.
— Ну, если ты без нас, то просидишь в карантине еще месяц, — сказали поп и попенок, кто, собственно говоря, и были эти специально подготовленные люди.
— Вряд ли, — усомнился Антикайнен. Его английский был
