Я бежала, спотыкалась, падала, поднималась, но тьма вдалеке не становилась ближе. Я не сдамся. Буду бежать, пока не достигну края. Или пока не упаду замертво.
Передо мной холм паркета поднялся выше, чем другие, и деревянные бруски самовольно сложили стену. Я собралась с духом и ринулась в нее.
Не жидкий пластилин и не дерево, а камень — я врезалась в стену правым боком, взвизгнула от боли и отшатнулась. Слева и справа паркет тоже поднимался, бруски складывались в стену, заковывая меня в темницу.
Я обернулась: шаманка стояла в нескольких шагах от меня. Рога выросли, закрутились, капли черной крови текли по лбу, собирались в уголках лунных глаз и прятались под платком. С разорванных ладоней бежали темные ручейки, оставив за шаманкой две параллельные линии. Вдалеке мотор фена превратился в жерло ада — пылал и заглатывал больше и больше дерева.
— Плохо, что ты увидела меня такой, Сияна.
— Какой? — Я инстинктивно вжалась спиной в стенку. — Настоящей?
— Нет, настоящей ты меня не видела. Но в любом случае не должна помнить. Хочешь или нет, я заберу воспоминания. Для тебя губительно их хранить.
Давай же, проснись! Я ведь всегда просыпаюсь, когда вижу кошмар во сне! Но к сожалению, это не сон.
— А как вы объясните Туману то, что я его не вспомню?! — кричала я, разбивая кулаки о стену за спиной. — А мне как объясните, когда очнусь в беспамятстве?
— Скажу, ты попросила меня стереть воспоминания, потому что нити тебя сильно тянут домой, тебе плохо, до смерти плохо. Ты испугалась, что твоя душа бросит тело и ринется на родину.
— Нет!
Она раскинула руки и затараторила на непонятном языке. Вихрь родился у ее ног и закрутил воздух, подкидывая край длинной юбки. Метнуть бы ей в лоб деревяшку! Я обернулась к стене и принялась отковыривать то один, то другой брусок — приклеены намертво, только обломались ногти и ободрались пальцы. В отчаяньи я кинулась на правую стену. Не поддалась.
Шаманка водила в воздухе руками, и вихрь подбирался ко мне. Я невольно потянулась в карман за Черным. Карман по-прежнему пуст. Да чтоб тебя… Но руки-то на месте!
Я кинулась к шаманке. Она развела руками, чтобы то ли меня удержать, то ли это входило в ритуал. Но я не собиралась проскальзывать мимо. Я подскочила и, выбросив пятерню вперед, намерилась ухватить мерзавку за волосы, нагнуть и заехать коленом под грудь.
Шаманка отклонилась, пальцы не достали до волос на голове, но зацепились за платок. Ухватив ткань, я дернула на себя — он отвязался.
Немного ниже лунных глаз кожа и мышцы заканчивались запекшейся корочкой, а дальше светились голые кости. Беззубый рот раскрылся в оглушающем крике, и в нем заклубился темно-серый дым, который прошивали красные прожилки.
Смертный ужас полоснул лезвиями по нервам. Я отступила, прижимая руки ко рту. Моя челюсть буквально отвисла от шока. Красные прожилки вспыхивали искрами. Я пятилась. Что… что я натворила?
Платок шаманки шевельнулся в руке. Его углы ринулись к моим ушам, завернулись за них, ткань закрыла пол-лица. Стало нечем дышать. Воздух под платок не попадал. Я обессилела — не донесла руку до лица, чтобы сорвать удушливую нечисть. Веки закрылись, я, падая, дышать перестала.
Беспроглядная невесомость поглотила меня. Страх развеялся, сердце замедлило стук. Непомерно хорошо, тихо, спокойно. На несколько секунд я позволила себе расслабиться… и забарахталась, пиная ногами, руками пространство.
Сквозь толщу тьмы я вынырнула на поверхность. В каменной комнатушке горел браслет, лежавший на сундуке. Там же стояла тарелка с водой и жареной рыбой.
Сколько меня не было часов, если Туман успел принести сюда воду и приготовить еду? Я подхватилась на ноги и пошатнулась. Поесть бы и попить, но желудок сжался в тугой комок. Еда и вода отталкивали.
Нащупав Черный в кармане, я облегченно вздохнула и зашлась кашлем. Силы покидали. Рот широко раскрывался, будто у выброшенной на берег рыбы, будто воздух мне не родной. Ноги подкашивались, в голове плыло. Я задержала дыхание — и все закончилось, силы вернулись.
Платок шаманки сидел по-прежнему на лице. Я с опаской пощупала щеки, нос, рот — кожа на месте. Благодаря платку я вышла из Скиалира? Фиолетовая маска, расколотая на десятки кусочков, лежала на шкуре. Оставлю и платок шаманки здесь, зачем мне его с собой носить?
Едва я собралась его снять, потянувшись к ушам, тени зашевелились в углу. Я выхватила Черный из кармана и превратила в меч.
— Тише, тише, милая гостья, — послышался знакомый голос, а следом передо мной нарисовалась фигура командира стражей Скиалира. С рогами, с двумя мачете в руках, он выглядел более воинственно, чем раньше.
Я отступила, крепко сжимая меч, и провалилась в темноту. Каменная комната никуда не делась, вот она, маячит рядом островком света. А я и тут, и там, и прячусь за сундуком, и под тарелкой, и в уголке, куда не достает свет браслета. За мной — свобода. Я нырнула во тьму и поплыла в ее потоках, в ее шелесте через пещеры, через лабиринт проходов навстречу далекому свету.
Тьма выпустила меня, и я, жмурясь от яркого солнца, плашмя полетела с обрыва в черный зев пропасти перед горами, где мы с Туманом недавно чуть не убились. Ветер жестоко лупил по лицу и телу, адский провал неумолимо засасывал.
Я отчаянно орала, болтая руками и ногами, пока тьма не проглотила меня. Земля уже не тянула вниз. Во тьме притяжение не властно надо мной.
Радоваться бы, что не разбилась, но… Я стала скиамаской? Как выглядела со стороны, превращаясь в тень? Почему я не дышала и в то же время жила?
— Антанариос! — эхом разнеслось по ущелью. Громкие хлопки крыльев отогнали меня в самый темный угол. Череп вот-вот разорвется от рокота.
— Отец, простите меня. Я тороплюсь.
Голос Тумана… Я кинулась на звук, тьма выплюнула мое тело на свет — я упала на край обрыва. Солнечные лучи ласкали траву, укрытую каплями росы, будили волшебный лес Ибискир, ветер шелестел листвой, но ни Тумана, ни его отца не видно. И не слышно.
Будто профессиональная пловчиха, я сиганула с обрыва, как с трамплина, и утонула во тьме.
— Не смей называть меня отцом, человеческое отродье…
— Не зовите тогда меня Антанариосом! Я Туман теперь, просто Туман, ясно?
— Праплеон подходит тебе больше. Ты привел в лес эклерцев, жег землю Ибискира!
— Скиамасы не держат на меня зла…
— Если ты забыл, Ибискир с недавних времен общий лес. Уходи в Эклер и не возвращайся! Если я учую твой запах где угодно за границей купола, сожгу тебя дотла!
Где же? Где они ругаются? Раскатистый голос дракона мешал сосредоточиться. Слишком громкий. Лучи солнца все любопытнее заглядывали в ущелье, загоняя меня глубже и глубже в тень. Утро… Меня невидимка ждет! Позже поищу Тумана. Со скоростью, с которой плыву по теням, нагоню и перегоню.
