за кем подглядывать. Разве что я займусь этим делом сама с собой.
Переведя дух, я достала из чемодана летнее платье, босоножки и быстро переоделась. Потом позвонила Федьке и доложилась, что все в порядке. Спустилась вниз и через веранду вышла в сад. Пока я шла по дому и через цветник, мне попались навстречу несколько слуг. Они вежливо здоровались и… и ничего больше. Видимо, Джонсон дал четкую инструкцию: никаких соболезнований.
Питер уже сидел за чайным столиком под навесом. При моем появлении он встал и отодвинул для меня стул.
— Узнаю это платье, — улыбнулся он. — В прошлом году ты была в нем на чае в саду перед приемом. А синее тоже взяла?
— Смеешься? Я в него не влезаю. К тому же Люси сказала, что никакой светской жизни в этом году не будет. Так что взяла только одно вечернее на всякий случай. Попроще.
Он налил мне чаю, пододвинул пирог.
— Послушай, — сказала я, отпихнув малодушное желание отложить все на день-другой, — давайте вечером после обеда поговорим. Помнишь Лигу наций?
— Извини, что?
— Как мы с Тони в прошлом году рассказывали вам с Люси и Джонсону о кольцах, Маргарет и прочем идиотстве. Люси спросила тогда: «Что за Лига наций?» Мне есть что еще рассказать. Главное — чтобы вы после этого не вызвали мне санитаров из психбольницы.
— Знаешь, Света, после всего, что произошло, я, наверно, уже ничему не удивлюсь, — устало вздохнул Питер.
— Спорим на сто фунтов, что удивишься?
— Я бы сам дал тебе сто фунтов, чтобы больше уже ничему не удивляться. Но, боюсь, не получится. И ведь говорила мне мама: не женись на русской, они все ненормальные.
— У тебя и англичанка была ненормальная. Извини.
— Не стоит, — Питер помрачнел. — Если кому и надо просить прощения, так это мне у тебя. Наверно, я должен рассказать, как все произошло…
— Расскажешь, — остановила я его. — Обязательно. Но не сейчас.
— Не хочешь со мной в деревню? — спросил Питер, допив чай.
— Нет. Посижу в саду с Люси и с детьми.
Через полчаса мы выкатили коляски в яблоневый сад, где появилась новая просторная беседка, скорее, целый павильон с решетчатыми стенами. Отпустив няню отдохнуть, мы с Люськой устроились в мягких шезлонгах. Дул легкий ветерок, пахло скошенной травой, мерно стрекотали кузнечики. Идиллия… Если бы!
— Может, ты все-таки расскажешь, что тебя укусило? — спросила Люська, покусывая травинку.
— Вечером. После обеда. Тебе, Питеру и Джонсону.
— Вот как? Что-то напоминает, — нахмурилась Люська. — Надеюсь, у меня молоко после этого не пропадет?
— Не знаю.
— Интересно… Ладно, тогда скажи, как Федька тебя отпустил.
— Не знаю.
— А вообще как у вас?
— Не знаю, Люсь.
— Да что ты заладила — «не знаю, не знаю»? — рассердилась Люська. — Хоть что-нибудь ты знаешь?
— А что тут скажешь? — вздохнула я. — Я же говорила, идея была не моя. Но он идеальный муж. Не на что пожаловаться.
— А как у вас с этим делом?
— С постелью? Нормально.
— Светка, это с такой мировой безнадегой прозвучало. Неужели так плохо?
— Ну почему плохо? Нормально. Не так, как раньше, конечно. С Тони вообще не сравнить. Но… в общем… нормально.
— В общем, никак, — подытожила Люська. — Ты его, ясный перец, не любишь, думаю, он тебя тоже. Вопрос: что вы делаете вместе? Ладно, можешь не отвечать. Подозреваю, что в этом и ответ — почему ты вдруг так резко захотела приехать. Просто сбежала.
— Нет, Люсь. Не поэтому. Может, только капельку. Но на самом деле причина совсем другая. Вечером все расскажу. Не хочу повторять все два раза.
Минут сорок мы лениво перебрасывались фразами ни о чем сквозь дремоту, потом проснулись близняшки. К голодному дуэту присоединился Витя, и мы поспешили вернуться в дом.
Покормив его, я пошла к себе передохнуть до обеда и с галереи увидела в холле Джонсона. Он дернул подбородком направлению к подвальной лестнице, я так же молча кивнула в ответ, выждала несколько минут и спустилась вниз.
— Ну, привет! — сказала я, закрыв дверь и крепко его обняв.
— Привет, Эс, — улыбнулся он. — Кофе хочешь?
— Нет, скоро обед. Как ты? Как спина?
— В порядке. Теперь Фиц с меня не слезет. Эс, мне очень жаль…
— Не надо, ладно? — попросила я, садясь в кресло.
— Хорошо… — он сел напротив. — У тебя чудесный мальчик. Как его зовут?
— Виктор. Витя.
— А второе имя?
— У нас нет вторых имен. Только отчество — имя отца. Он Антонович. То есть его отец — Энтони.
— Хорошо… — повторил Джонсон.
Мы смотрели друг на друга, пауза затянулась.
— Послушай, Эйч, — я накрыла его ладонь своею. — Давай все проясним. Ты мне очень нравишься, но…
— Но ты замужем, я знаю.
— Не в этом дело. Фактически нет. Мы так и не оформили брак официально. Просто я люблю Тони. Несмотря ни на что.
— Я понимаю.
— Нет. Я все объясню после обеда. Лорду и леди Скайворт. И тебе. А сейчас лучше пойду. (1ea6f)
— Эс… Послушай, я не хочу, чтобы ты… Это прозвучит как в пошлых романах, но я могу быть тебе просто другом. Я бы не хотел, чтобы ты меня избегала из-за тех чувств, которые не можешь разделить.
— Спасибо, Эйч, — я с трудом проглотила ком в горле. — Все могло сложиться по-другому, но… так уж сложилось.
— Я хотел написать тебе, — сказал он, когда я уже была у двери. — Но ты удалила страницу на Фейсбуке. Черт, если бы лорд Питер сразу дал Тони твой адрес…
20. Открытый переход
Старый мир — Самый старый мир
— Милорд, завтрак готов.
Голос Джонсона звучал как будто из другой вселенной. Питер с трудом открыл глаза.
— Что там на улице? — спросил он.
— Что там может быть? — Джонсон раздвинул шторы. — Дождь. Холодно.
— Какое сегодня число?
— Девятое августа. Дракона и собаку я покормил.
— Надо бы нам все-таки придумать ей имя в конце концов.
— Не надо. У нее есть имя, просто мы его не знаем. Зачем ей привыкать к другому? Пусть пока побудет просто Собакой.
Вставать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Только лежать и смотреть на струйки, стекающие по оконному стеклу. Они провели в этом мире уже девять месяцев. Оставалось еще три, но ощущение было такое, что застряли здесь навсегда. Как мухи в янтаре. Прежняя жизнь казалась далекой — словно полузабытый сон.
— Вы бы побрились, что ли, милорд, — Джонсон посмотрел на Питера неодобрительно.
— Зачем? — пожал плечами тот. — Кому это надо?
Позавтракав, Питер надел дождевик и пошел навестить Джереми. Дракон выглянул из грота и тут же спрятался обратно.
