Входить я не стал, бросил еще две гранаты и под огнем отступил обратно в коридор, по полу которого уже грохотали ботинки спешащих солдат.
Два хлопка, свист осколков, и я встретил врагов длинной очередью. Первые двое рухнули, как подкошенные, а вот остальные носили броню, и мои выстрелы не причинили им вреда.
Залп тяжелых винтовок ударил по щиту. Я ответил крошечными силовыми полями, шинкуя пространство и врагов с такой силой, что техника долетела до конца коридора, пройдя человек через двадцать и взрезав бетонную стену.
Бегом я добрался до спуска в подвал. Заблокировавшую вход стальную дверь я выбил с помощью дара, она пролетела по коридору, смяв незадачливого бойца, и я побежал вперед, держа перел собой щит.
Из ниш высовывались бойцы Толстого. Похоже, гвардия — тоже в японских доспехах. Их я рубил на бегу, чтобы не терять время.
Здесь дроны уже не помогали, но «Оракул» чертил путь по имеющейся в базе данных карте, так что на ложные повороты я не отвлекался.
Подземный гараж был достаточно большим и служил хорошей точкой обороны, так что сразу соваться в него я не стал, и сначала бросил внутрь камеру.
Тяжелый пулемет загрохотал в полупустом ангаре, выбивая куски бетона из стен коридора. Сидящий за ним солдат в броне не давал мне сунуться внутрь. Сразу три машины с гербами Толстых заревели двигателями, пошли вверх бронированные ворота.
Укрепив щит на максимум, я шагнул наружу, направив ствол по подсказке «Оракула». Грохнул выстрел, и пулемет заткнулся.
Стрелок спрыгнул со своей машины, и, создав вокруг себя поле огня, встал у меня на пути.
Я не стал обращать на него внимание и перебросил щит на открывшийся выезд наружу. Первая же машина, рванувшая с места, врезалась в поле, но осталась неповрежденной.
Огневик рванул ко мне, на ходу создавая огненный хлыст в правой руке и метая огненную сферу левой.
Я отступил обратно в коридор, и вражеская техника разбилась об стену, заставив бетон размякнуть и потрескаться. Меня обдало раскаленным крошевом.
Огневик встал напротив коридора и поднял руку с хлыстом, готовясь нанести прямой удар. Машины за его спиной уперлись в мой барьер, постепенно продавливая щит. Сопротивляться тройному тарану тяжелых внедорожников было чертовски сложно.
На карте штаба замигали красные точки — бойцы Толстого спешили на помощь великому князю, и скоро будут здесь.
Кончик хлыста достиг верхней точки, и я бросился вперед. Огневик тут же развеял технику и ударил по мне стеной пламени. Но защита от магии сработала, не давая мне поджариться, и влетел в бойца великого князя, сбивая его с ног.
Пламя погасло, по мне открыли огонь из машин, и я, не вставая с лежащего подо мной одаренного, расстрелял задние колеса внедорожников.
Огневик развел руки в стороны, пытаясь разжечь пламя вновь и спалить меня в своих объятиях. Я выпустил винтовку и сорвал с него шлем. Мне в забрало ударил кулак в тяжелой перчатке, а я схватил врага за лицо и со всей силы дернул в сторону. Огневик, оказавшийся японцем, умер мгновенно, а я рванул к машинам.
Силовое поле прогнулось еще сильнее, и я его убрал. Первый внедорожник рванул вперед, но его разорвало на две неравные части выставленным мной полем. Покореженный металл разлетелся в стороны, две других машины постигла та же участь.
Стрелки потеряли преимущество, и я прикончил каждого нитью дара.
Из центральной машины в меня устремился мощный поток пламени, буквально сдувший защиту доспеха. Я окружил себя щитом и под давлением великокняжеского огня добрался до врага.
Вокруг развернулся настоящий ад. Обломки машин растекались лужами, от жара искривились ворота, и на нас упали первые капли металла, тут же испарившиеся от температуры.
Огненное торнадо отбросило меня в сторону. Мое поле влетело в стену и от жара бетон потек, принимая форму моего тела. Давлением меня вдавливало глубже с каждым мгновением. Еще чуть-чуть, и великий князь похоронит меня в бетонной тюрьме, а сам скроется.
Успокоив разгоряченное схваткой дыхание, я погрузился в транс. Время будто бы замерло, я мог рассмотреть потоки огня, отталкивающие меня прочь от противника. Но тратить время на созерцание я не стал. Разогнавшееся сознание сформировало сверхтонкий конус передо мной, и вражеская техника начала соскальзывать по нему, бессильно разливаясь в стороны.
Мучительно медленно я вытянул руку и впечатал пальцы в растекающийся камень. Рывок вперед показался мне бесконечным, и я едва дождался, когда моя нога вновь ступила на пол гаража.
Щиты трещали, но все еще держались.
По направлению огненной техники я вычислил великого князя и, подготовившись, убрал силовое поле, одновременно формируя нить и бросая ее туда, где должна была находиться шея Рюриковича.
Пламя не погасло, но серьезно ослабло. Толстой умудрился выжить после моего удара, хотя и утратил концентрацию. Рванув к нему, я выбрался из потока оседающего огня и успел заметить, как великий князь держится рукой за горло. Рана неглубокая, но болезненная.
— Это еще не конец, цесаревич! — прохрипел великий князь, выплевывая слова вперемешку с кровью.
Меня окатило пламенем напоследок, но огонь тут же исчез, будто его и не было. А голова великого князя упала на искореженный пол, и я подхватил ее за волосы.
Вот и все. Я сдержал свое обещание.
Теперь пора разобраться, какого черта все вокруг знают, что я сын царя.
Конец пятого тома .
