class="p1">— Что? — Эрнст мгновенно спустил ноги с дивана и подался вперёд.
— Вы на прошлой неделе имели договорённость с девицей лёгкого поведения по имени Мона Хант на оказание услуг сексуального характера в районе Нижних складов. Вы уплатили ей за это авансом пятнадцать тысяч, и ровно двенадцать часов двадцать три минуты вы связали госпожу Хант, закрыли ей рот кляпом, после чего сняли с себя всю одежду и жестоко изнасиловали жертву, нанеся ей при этом множественные ранения при помощи острого ножа и накладных когтей. Последним ударом в сердце вы добили бедную женщину.
Рика наблюдала за тем, как менялось выражение лица подозреваемого во время монолога коррехидора, и при этом её буквально захлестнуло тошнотворное чувству чужеродного присутствия. Присутствие это было сильным, давящим, почти осязаемо отдающим затхлым удушающим зловоньем. Даже истинное зрение не позволило вычленить положение источника; ощущение демонического присутствия было явным, но вот где Эрнст прятал своё сокровище, по-прежнему оставалось под вопросом. Чародейка никогда не сталкивалась ни с чем подобным, но безупречная память подсказала ей, что такие ощущения характерны для демонического присутствия. Девушка мысленно обругала себя самыми последними словами. Ведь зеркало Пикелоу показало демона, а она исключила это, как невероятное, приписав след влиянию болеглота, неверно интерпретированным зеркалом. А ведь в демоническое присутствие вписываются и когти, и зубы, и та особенная жестокость, которую отличали оба убийства. Получается, Эрнст каким-то образом завладел частичкой демона?
Вил тем временем закончил с преступлением, красочно описав сбор всех возможных улик, не забыл он упомянуть и о складном стульчике, на котором Эрнст или Мортимер Яно аккуратно сложил все свои вещи, дабы они не запачкались кровью жертвы.
— В виду всего вышеизложенного, — проговорил Вил с обычной для него в таких случаях холодностью, — вы, господин Яно Мортимер именем Кленовой короны обвиняетесь в совершении двух изнасилований, истязаний и последующих убийствах с применением холодного оружия и накладных когтей. Желаете сделать какое-либо заявление по данному поводу?
— Накладных когтей? — с издёвкой удивился Эрнст, и его широкий рот расплылся в глумливой улыбке, — вот насчёт когтей у вас ошибочка вышла, древесно-рождённый господин начальник, — не было и нет у меня никаких накладных когтей.
— Да ну? — не выдержала Рика, — у обеих жертв характер поражения таков, что я со всей ответственностью могу утверждать, что одни порезы и раны нанесены острым ножом с лезвием, похожим на лезвие аджикири, а вот другие имеют рваные края, которые бывают при частичном разрывании тканей. Так что от накладных когтей, кои уже не одну сотню лет используются в Делящей небо, вам, Эрнст, не отвертеться.
Рика почти физически ощущала нарастающее давление, словно эмоции Эрнста начинали обретать плотность.
— Вас так интересует, что оставило те прекрасные рваные раны на телах женщин? — спросил он, и на лице у него появилось странное выражение, — правда, вы желаете этого?
Вилохэд, практически начисто лишённый духовного восприятия, ответил:
— Очень бы хотелось.
— Извольте!
Эрнст ловко выхватил из кармана маленькую коробочку — таблетницу, чародейке вспомнился рассказ болеглота, и сунул в рот что-то маленькое. Сделал он это настолько быстро, что Рика даже не успела разглядеть, что именно это было. Девушку не обеспокоило то, что заглотил подозреваемый: рвотные спазмы настолько сильное заклятие, от него в любой момент всё, что попало в желудок к Эрнсту за последние несколько часов, включая недопитый чай, окажется на полу, стоит ей лишь активировать рвотные спазмы. Однако ж Рика недооценила то, что удалось сунуть в рот и проглотить убийце. Его облик разительно изменился за какие-то доли секунды: руки вытянулись и обзавелись мощными когтями, да сам Эрнст как-то укрупнился, ссутулился, приобретая откровенные демонические черты. Вдоль спины начали вылезать призрачные шипы тошнотворного фиолетового цвета, подозрительно смахивающий на скорпионий хвост подметал пол. Но самой неожиданной из демонических черт, заставившей чародейку смущённо отвести взгляд в сторону, а Вила присвистнуть, оказался огромный бугристый член, возникший в положенном месте у скромного военного врача в отставке.
Коррехидор выхватил револьвер и всадил несколько пуль прямо в грудь существа, ухмылявшегося покровительственной ухмылкой у дивана. Пули не причинили ему совершенно никакого вреда, они просто засели в фиолетовом свечении, что подобно кокону окутало противника.
— Стреляй, стреляй, сколь твоей душеньке угодно, забавляйся! — издевательским тоном проговорил Эрнст, и к знакомому чуть надтреснутому тенорку добавились новые рыкающие нотки, — а после позабавлюсь я. Получите оба массу неизведанных ощущений, это фирма вам гарантирует!
Вил выстрелил ещё пару раз, целясь на этот раз в голову Эрнста, он надеялся попасть в глаз. Но и эта попытка оказалась безрезультатной, демоническое тусклое свечение поглощало пули.
Рика активировала рвотные спазмы, смяв в кармане бумажку, в которую была завёрнута высушенная веточка розмарина и направила заклятие прямиком в солнечное сплетение с расчётом задействовать по полной диафрагму. «Если я всё предусмотрела, он, как миленький, выблюет то, что даёт ему демоническую силу и связывает с источником», — подумалось чародейке, как раз в тот момент, когда она свернула силу заклятия в упругий жгут и со всего маху ударила сочащегося фиолетовым свечением Эрнста. Но сгусток магической силы не сумел пробить барьер, и заклятие было потрачено впустую.
— Попробуй ещё что-нибудь, чародейка, — попросил Эрнст. Казалось, он наслаждается ситуацией бессилия и настолько был уверен в собственном превосходстве и безнаказанности, что не спешил нападать.
— Попробую, непременно попробую, — бормотала себе под нос Рика, касаясь рукой странного белого камня с чёрными крапинками, который носила не цепочке на шее.
Вилохэду не было видно, какие именно действия чародейки привели к тому, что камень раскрылся и выпустил на свет сверкающую зеленовато-переливчатую ласточку. Своей природой и видом ужасно похожую на фамильяра некромантки Таму. «Ищи!», — велела чародейка. Ласточка сначала взмыла к потолку, лихо обогнув люстру, замерла на долю секунды, затем стремительным бреющим полётом метнулась к комоду, нырнула в один из верхних ящиков, словно это было её гнездо, и скрылась из виду. Одновременно с тем раздался громкий хлопок, ящик вылетел наружу, разбрасывая на ходу содержимое, и грохнулся на пол, изрыгая клубы дурно пахнущего дыма.
Этот разгром произвёл на Эрнста неожиданное впечатление: исчезли рога и хвост, потускнело, а вскорости и совершенно погасло фиолетовое свечение. Сам же мужчина издал вопль, исполненный боли, схватился за пах, согнулся, словно кто-то невидимый со всей силы саданул его ногой, а потом и вовсе повалился на пол. Судорожный вздох, поскуливающие всхлипывания, он продолжал корчиться от боли и через пару мучительных секунд потерял сознание.
— Что вы с ним сделали? — коррехидор с любопытством обходил сжавшегося в комок Эрнста на полу, — жестоко.
— Я с ним ничего не делала, — заверила чародейка, —
