далеко от дороги. Пройдя по звериной тропе, они дошли до небольшой впадины, где в каменную чашу струился серебристый водопад. Стало ясно, что тропа вела к водопою, и от него отходило ещё несколько троп, но проверив все, они убедились, что ни одна из них не ведёт к Грозовой горе. Две тропы уводили в другую сторону и обрывались на небольших пастбищах, где спокойно паслись небольшие стада маленьких золотистых оленей с острыми копытцами. Еще одна тропа круто поднималась вверх, и, возможно, те самые острые копытца могли с лёгкостью поднять наверх своих рогатых обладателей, но боевые кони, отягощённые закованными в железные доспехи всадниками, точно не смогли бы повторить такой трюк. Остальные тропы уходили обратно на запад и терялись в отрогах скал.
Уже к темноте Карнач принял решение возвращаться назад, и лишь к ночи им удалось вернуться в лагерь. Пройдя караулы, они передали коней оруженосцам и подошли к костру, возле которого, протягивая руки к огню, стоял мрачный Марк.
- Тоже ничего? – спросил он вместо приветствия. – Мы прошли по горам несколько миль, пока сообразили, что всё время отклоняемся на запад. Несколько раз пытались найти путь, ведущий к Грозовой горе, но не отыскали ни одной тропы, по которой могли бы пройти кони, не то что телеги. Кончилось тем, что мы просто оказались на краю пропасти, по дну которой протекает бурная река. Как в насмешку, мы увидели вдалеке Грозовую гору с её тучами и молниями, но ни спуститься в долину, ни форсировать эту бурную реку невозможно, особенно с армией.
Карнач в двух словах поведал ему о своём неудачном путешествии. Марк выслушал его молча, время от времени кивая в знак того, что это всё было вполне предсказуемо и иного ждать не стоило.
- Мы зря прошли мимо цитадели, - наконец, пояснил он. – Нужно было идти тем окольным путём, которым провёл нас в прошлый раз алкорский перебежчик.
- Там обоз не пройдёт, - заметил стоявший рядом Игнат.
- Мы вряд ли найдём дорогу, где пройдут кони, не говоря уж о телегах, - пожал плечами Марк. – Троп в горах много, они все изрезаны путями. По некоторым прошёл бы пеший, но найти торную дорогу, где пройдут гружёные телеги, вряд ли удастся.
Вскоре появился один из сержантов-егерей и сообщил, что не смог перейти реку, которая разлилась из-за дождей в горах, и должен был повернуть назад. Марк молча кивнул и отпустил его на отдых. Следом появился ещё один, доложивший, что добрался почти до границы грозы, но для этого ему пришлось оставить своих всадников и пешим подняться по крутому склону. Кони там не пройдут, да и спуск в долину за вершиной, докуда он добрался, он считал невозможным. И уже глубокой ночью, вернулся последний отряд егерей. Молодой сержант в промокшей насквозь шерстяной накидке подошёл к костру. С его длинных, свисающих на грудь усов до сих пор стекала вода, но он был возбуждён и его глаза радостно блестели.
- Я нашёл дорогу, господин барон, - произнёс он с грубоватым северным акцентом. – Я дошёл до самой долины и видел замок на Грозовой горе.
- Вы прошли туда отрядом? – с надеждой встрепенулся Марк.
- Мы прошли верхом, и, я уверен, там пройдёт конница, в том числе рыцари господина виконта Дэвре. Там пройдут пехотинцы и лучники. Но обоз не пройдёт.
- Это неважно, Буркхард! – воскликнул Марк. – Никто, кроме вас, не нашёл дорогу к замку. И вряд ли мы найдём лучше той, что отыскали вы. Обоз можно оставить здесь, выпрячь из телег коней и необходимые припасы навьючить им на спины. Это уже дорога! Ступай к графу де Бове и сам доложи ему о своём успехе. Скажи, что я прошу его наградить тебя и твоих егерей.
- Вы очень добры, господин барон, - низко поклонился ему сержант и отправился искать командующего походом.
- Ну, вот, - проговорил ставший свидетелем этого разговора Карнач, - значит, путь к замку на Грозовой горе для нас открыт.
Марк подозрительно покосился на него, потому что так и не смог понять, радует это капитана гвардейцев, или он считает эту новость полной катастрофой.
Ждать светлого утра король не стал. Ссылаясь на то, что припасы войска на исходе, а также вняв заверениям сержанта Буркхарда, что тот отведёт их к замку и ночью, он приказал тёмным утром готовиться к выступлению. Довод о припасах был оправдан, поскольку армия затратила на переход больше времени, чем ожидалось, а подвоз продуктов затруднялся из-за того, что теперь позади оказалась вполне боеспособная цитадель Девы Лардес. И всё же вперёд короля гнало вовсе не это. Он жаждал скорее захватить чёрный замок и завладеть древней реликвией, дающей власть над миром.
В темноте, при свете костров тягловые кони были выпряжены из телег и на их спины погружены остатки провианта, тщательно укупоренные в просмолённые бочонки запасы пороха и те осадные приспособления, которые можно было разобрать и в таком виде везти дальше. Всадники и пехотинцы взяли в руки зажжённые факелы, и войско начало последний этап своего похода. Впереди, гордый своей миссией и посверкивая только что дарованным ему серебряным поясом, перехватившем обычную серую накидку, восседал на низком крепконогом коне сержант Буркхард. Он хорошо выполнил свою работу, медленно и осмотрительно ведя войско по запутанному маршруту в горах. Огненная вереница факелов растянулась более чем на милю, проползая меж скал и камней, струилась по узким каньонам и вброд переходила широкие мелкие реки. Путь был долгим, и, наконец, впереди засверкали молнии, и чернота ночи впереди слилась с чернотой клубящихся грозовых туч.
Как бы ни рвался вперёд Ричард, но острые порывы ветра и накрапывающий дождик слегка остудили его пыл. Он принял решение устроить ещё один привал в сравнительно комфортных условиях и остановил движение армии на подступах к своей цели. Справедливо решив, что замок теперь никуда не денется, а его людям и их коням нужен отдых, он приказал поставить шатёр под скалой, закрывающей от ветра и дождя, и отправился спать, чтоб с первыми проблесками зари вести своё войско к вожделенной цели.
Но заря так и не встала над лагерем Сен-Марко. Небо лишь слегка просветлело серыми сумерками, в то время как впереди темнела непроглядная ночь грозы, хищно сверкающая молниями и бросая в лицо пришельцам
