* * *
Вымытый, загорелый Скарре прямо-таки сиял.
— Что это с тобой? — удивленно посмотрел на него Сейер.
— Ничего. Просто прекрасное настроение.
— Ясно. А из лаборатории что-нибудь слышно? Они сопоставили отпечатки пальцев?
— Отпечатки Эркки повсюду. Даже на зеркале в доме. А вот по поводу тех, которые на черенке, они точно не знают. Они над ними работают.
— Ты запротоколировал вчерашний допрос?
— Да, шеф, вот, — он протянул Сейеру папку с бумагами, — а что с мальчиком? — Скарре прикусил губу.
— Да ничего особенного. Морган подтвердил, что это несчастный случай. Вероятно, Канник останется в приюте, там ему, похоже, неплохо живется. Ему нужен покой, и переезд сейчас лишь повредит ему. Я сейчас съезжу за Канником. Он, скорее всего, еще не пришел в себя, но я искренне надеюсь, что он смог понять про Эркки что-то такое, что Морган упустил. И что мальчик хоть немного прояснит дело.
— Ты серьезно? — удивился Скарре. — Это же всего лишь напуганный ребенок.
— Дети очень наблюдательны, — возразил Сейер.
— Вообще-то не очень. Они просто обращают внимание не на то же самое, что и взрослые, — настаивал Скарре.
— Да, и это может нам пригодиться.
Скарре нахмурился:
— С тобой что-то не так.
— То есть?
— Ты как будто не хочешь верить в то, что случилось. А это на тебя не похоже.
— Мне просто интересно, — коротко ответил Сейер.
— Ты какой-то вымотанный.
— Сегодня ночью, — серьезно ответил Сейер, — у меня все тело чесалось! — И на этой трагической ноте Сейер скрылся за дверью кабинета.
— Мортен Гарпе — это ваше полное имя?
— Да.
— Но вы называете себя Морганом?
— Так меня называют друзья, которых нет.
— Которых нет? Почему вы выбрали такое имя?
— Ну, оно круче. Не согласны?
Скарре не записал, что на этой фразе оба они рассмеялись.
— Ладно, Мортен. Вы утверждаете, что у вас никого нет?
— Приятелей у меня мало. Вообще-то только один, да и тот сидит в тюрьме. И еще у меня в Осло живет сестра.
— Ваш друг сидит в тюрьме?
— За вооруженное ограбление. Я тогда сидел в машине. И он меня не выдал. Деньги, которые я взял, предназначались для него.
— Получается, что он распоряжался вашей жизнью?
— Да.
— И вы хотите с этим покончить?
— Меня все равно упекут, причем надолго, поэтому какая теперь разница.
— Никакой — это точно. Об ограблении поговорим позже, а пока расскажите об Эркки.
Здесь Скарре провел на бумаге черту, чтобы показать, что допрашиваемый надолго умолк.
— Он все рассказал мне про свою маму и про то, что с ней случилось. Мы с Эркки по знаку оба Скорпионы. У него день рождения на неделю позже, чем у меня. Вы знали, что самые плохие и самые хорошие парни — скорпионы?
— Нет, не знал. Что значит — рассказал все?
Сейер на минуту отложил протокол в сторону. На протяжении долгих лет специалисты бились над Эркки, пытаясь выведать у него правду, а этому грабителю потребовалась всего пара часов.
— Эркки что-нибудь рассказывал про убийство Халдис?
— Совсем немного. Сказал, что она кричала и угрожала. И когда он вспоминал, у него был такой потерянный взгляд…
— Он в открытую признавался, что убил ее? Эркки говорил об этом напрямую?
— Нет. Он как-то странно посмотрел на меня и сказал: «Все происходит само собой».
— Вы не заметили в нем склонность к насилию?
— Вы же видели мой нос. Там останется жуткий шрам. Честно говоря, мне все равно. Что меня и правда радует, так это мысль о том, что, когда меня посадят по соседству с Томми, я постучу ему в стенку. И он поймет, что деньжат ему не видать.
— Вашего друга зовут Томми?
— Томми Рейн.
— Надо же!
Еще одна жирная черта.
— Вы довольно много времени провели наедине с Эркки. О чем вы разговаривали?
— Сложно пересказать. Он так много странного говорил. Мы говорили о смерти… Вы об этом задумывались? Что всем нам суждено умереть? Я вижу, как люди вокруг умирают, но не верю, что это и со мной тоже случится. Я сегодня пытался это осознать. Но это все равно что пытаться решить сложное математическое уравнение — решение никак не укладывается в голове… А вы это понимаете?
— Что именно?
— Что умрете.
— Да, понимаю.
— Значит, у вас что-то не в порядке с головой.
— Бывает, что люди намного старше вас даже и не задаются этим вопросом. Откуда у Эркки револьвер?
— Я спрашивал его. И он пробормотал что-то невнятное. Вроде: пожелай соседу корову, и Бог пошлет тебе быка.
— Он сильно опьянел под конец?
— Не сильнее меня. Говорил он, как прежде, но при ходьбе начал пошатываться. Впрочем, Эркки и до этого вихлялся, когда ходил.
— А Эркки и Канник разговаривали?
— Считай что нет. Но они следили друг за дружкой, как два цепных пса. Канник был напуган до смерти и даже смотреть на Эркки боялся.
— Эркки намеренно запугивал мальчика?
— По-моему, нет. Мы с ним хорошо обращались, ничего дурного ему не сделали. Мы просто были пьяны. Когда в доме появился Канник, мы уже порядочно нализались. Но вот что странно: похоже, спустя какое-то время мальчишке там начало нравиться. Он успокоился. Из нашей троицы, можно сказать, вышла очень неплохая команда. Никто из нас не отваживался сделать что-либо. Мы ждали вас.
— Когда вы обнаружили, что Эркки мертв, как отреагировал на это Канник?
— У него началась истерика. Он потребовал, чтобы я ему помог.
— Как именно?
— Убедил вас в том, что это был несчастный случай.
— А разве это не так?
— Ясное дело, это был несчастный случай. Мальчишка целился в дверь. Откуда ему было знать, что мы в доме и, уж тем более, что Эркки именно в тот момент выйдет на крыльцо?
— Ясно. Что еще?
