— Да-да, конечно, — засуетился я. Накапав из склянки капель пятнадцать, целительница зажмурилась и лихо опрокинула стакан. На секунду замерла, потом её всю передернуло, так что даже у меня скулы свело. Наконец, она открыла глаза и чуть смущенно пояснила:
— Нервы, батенька. В моем почтенном возрасте они уже требуют поддержки. Это вам, молодым, всякие встряски только на пользу идут.
Неожиданно мне стало стыдно. Я взваливаю такое серьезное и опасное дело на хрупкие плечи пожилой женщины, которая и так отдала всю жизнь нелегкому и часто неблагодарному труду целительства. Вероятно, она заметила на моем лице тень внутренней борьбы, потому что поспешила заверить:
— Не волнуйтесь, я справлюсь. Саша мне как родной, в свое время он оказал мне неоценимую услугу, я просто не могу не оказать ему помощь.
Я искренне восхитился этой женщиной. Ведь прекрасно понимает, что мы тут ни в бирюльки играем, но полна решимости бороться за жизнь подопечного до конца.
— На вопросы о Стрельцове отвечайте с легким пренебрежением: мол, есть такой, но вам не понравился. Наглый, самоуверенный, легкомысленный. Но кое-что для охраны замка вроде как предпринимает.
Целительница тактично промолчала, лишь улыбка скользнула по плотно сжатым губам. Вероятно, моя самооценка в чем-то совпала с её собственной.
— Спросят: «Какие меры?», отвечайте, что в подробности не вдавались, вам без надобности. Ну, а в остальном ориентируйтесь сами, думаю, ваше профессиональное чутье вас не подведет.
Анна Карловна молча кивнула. Повезло мне с ней.
— И еще, — перешел я к заключительной, самой неприятной части разговора. — Я мог бы предотвратить неприятную для вас встречу, проводил бы сам или попросил Азара, но мне очень важно знать содержание вашего разговора. Вот, возьмите, — подал я ей небольшой медальон с тусклым желтым камнем в середине. — Этот медальон старательно запомнит все сказанное, нужно будет только улучить момент и нажать на камень. Потом я заеду к вам в клинику и заберу его.
Она молча повесила медальон на шею. Желтый камень сразу ожил, и тускло засветился в ожидании активации.
— Хорошо. Я сделаю все, как вы просили, — сказала Анна Карловна, поднимаясь. Но, дойдя до двери, остановилась в нерешительности, потом оглянулась и тихо сказала:
— По поводу здоровья Саши…
— Не надо. Я догадываюсь.
— У нас состоялся откровенный разговор. Саша сильный человек, он в состоянии принимать волевые решения.
В горле неожиданно пересохло. Я пожал плечами и нехотя согласился:
— Возможно, это действительно правильный выход. Не нам его судить.
Целительница посмотрела мне в глаза и едва слышно сказала:
— Эллину не оставьте. Девочка и так настрадалась в этой жизни.
— Разумеется, — твердо пообещал я. Но подумал, что это понадобится вряд ли.
Дверь за целительницей закрылась, оставив меня в одиночестве размышлять над превратностями судьбы.
Глава 33
Карачун, получив от наблюдателя весть о том, что замок Мажеровского посетила целительница, радостно потер руки. Наконец-то появилась возможность получить достоверную информацию о здоровье бывшего ученика Скорпио. Мгновенно вызрел план, как использовать этот визит в своих целях.
Крикнув оборотня посмышленее, вурдалак дал ему подробные инструкции, на шею повесил небольшой медальон и, на всякий случай, дав оборотню в помощь еще пару бойцов, отправил его устраивать засаду.
— Был бы у меня амулет, я бы сам..., — пробормотал Карачун, глядя вслед удаляющемуся магбилю. — А так приходится доверять такое важное дело черт знает кому.
Но оборотни, вопреки опасениям вампира, неплохо справились с поставленной задачей. Перекрыли дорогу небольшим бревном и залегли в засаду, нетерпеливо поглядывая на замок, едва видный в зеленом кипении сада, только флюгера лениво крутятся, сверкая в заходящем солнце. Наконец, на серой ленте дороги появилась быстро растущая оранжевая точка. Целительница покинула замок. Вожак вытянул шею, вглядываясь. Карачун велел приступать к заданию, только если за целительницей никто не увяжется. Но, кажется, все в порядке, в магбиле пассажиров не видно, можно действовать.
Анна Карловна, уверенной рукой правя магбилем, вовремя заметила преграду, возникшую на дороге, взвизгнули тормоза и магбиль замер в полуметре от бревна. Из-за поворота тут же показался другой магбиль, такой запыленный, что так сразу и не скажешь, какого он цвета.
— Ну, думаю, началось, — пробормотала Анна Карловна, наблюдая, как из магбиля на дорогу высыпали дюжие молодцы. Двое из них принялись возиться с бревном, а третий, одетый несмотря на солнечную погоду, в плащ и широкополую шляпу, неспешной походкой приблизился к её магбилю. Анна Карловна, будто невзначай, погладила медальон, вдавив желтый камень.
— Не извольте беспокоиться, мадам, — сказал незнакомец, и даже улыбнулся, но вовремя опомнился и спрятал сверкающие белоснежные клыки. — Мои ребята сейчас устранят досадную помеху на вашем пути.
— Очень хорошо, — сухо ответила Анна Карловна, не отвечая на улыбку. Она, конечно, женщина не робкого десятка, но до чего же докатился мир, если оборотни средь дела дня пристают к добрым гражданам, да еще и зубы скалят на показ.
— А разрешите полюбопытствовать, — настойчиво продолжил разговор незнакомец. — Вы случайно не у Мажеровского гостили?
— Я не гостила, я приезжала по делу и теперь, если ваши ребята поторопятся, хотела бы продолжить путь. Меня пациенты ждут, — резковато ответила Анна Карловна, делая вид, что не понимает причины любопытства. А тот даже руками всплеснул.
— Как, вы целитель? Неужели мой друг, Саша Мажеровский занемог? Да так тяжело, что пришлось вызывать целителя на дом?
— А вы его друг? — спросила Анна Карловна, делая вид, что смягчается.
— Ну, разумеется! — заверил оборотень и даже не поморщился от столь наглой лжи. Анна Карловна улыбнулась и доверчиво поделилась с «другом»:
— Саша меня не вызывал. Я сама время от времени наезжаю к нему в гости. Никаких серьезных проблем со здоровьем у него нет, он находится в добром здравии и твердой памяти. Так что мой визит был очередным профилактическим осмотром, не более. Ведь болезнь проще предотвратить, чем лечить. Вы согласны?
Боец замялся. Карачун не дал инструкций, как отвечать на подобные вопросы, поэтому он пожал плечами и перешел к следующему вопросу.
— Скажите, а на провалы в памяти он не жалуется?
— Вы знаете, нет. Даже как-то в разговоре похвалился, что все, что ему нужно он помнит прекрасно, а если что и забыл, так его это не мучает.
Оборотень скрипнул зубами, услышав последнюю фразу. Его не мучает, а их заставляют по горам сайгачить непонятно ради чего. Сидели бы сейчас в сторожке, пиво гоняли да в карты резались, так нет, бегай тут, бревна ворочай... Выжав очередную улыбку, затронувшую губы, но не оставившую и следа в тусклых серых глазах, оборотень задал вопрос, про который Карачун особо наказывал:
