парка вольны отправляться самостоятельно в любом направлении, отметив в книге учета, по какому маршруту и во сколько они вышли. Должна признаться: в один из наших походов мы настолько выбились из сил, что задумались о том, через сколько часов после выхода из базы нас начнут искать. В течение восьми часов в джунглях мы лезли в гору и с горы, переправлялись через реки, видели обезьян-носачей, продирались через мангры, теряли дорогу и снова находили ее по отметкам на деревьях, выпили всю захваченную с собой воду и искупались в Южно-Китайском море. Я чувствовала себя как Индиана Джонс в поисках утраченного ковчега. Парк вовсе не показался нам миниатюрным.
Сама база – мечта бэкпера. Остановиться можно в одном из домиков разного уровня комфорта за весьма скромную плату. Любители дикой романтики могут за еще более скромную сумму арендовать место для палатки. Единственный на территории кафетерий напомнил мне давно забытый опыт летнего лагеря моего детства с примесью атмосферы дачи. В заявленное время повариха готовит завтрак, обед, полдник и ужин. Никакого меню, никаких альтернатив. Но во внеурочное время можно постучаться на кухню, попросить чаю и что-нибудь перекусить. По вечерам здесь собираются все постояльцы, знакомятся, делятся впечатлениями от маршрутов и планируют совместные походы.
Один из маршрутов – ночной. Он не требует особой выносливости и подойдет даже тем, кто еле дополз на базу после дневной вылазки. В ночной поход идут с гидом-натуралистом. По его просьбе все выключают фонари, и наступает абсолютная темнота, возможная только вдали от цивилизации. Неожиданно кто-то невидимый в паре шагов от меня на непечатном русском выразил восхищение тем, какой кромешной может быть тьма. Я почувствовала себя, как Раиса Захаровна, в водах морского курорта встретившая человека с родного завода. Дальше мы шли с гидом по лесу, и он то и дело выхватывал светом фонарика то спящую обезьяну с детенышами, то лемура, то змей на деревьях. За какой-то час с гидом мы увидели животных ночью больше, чем за восемь часов самостоятельного брожения по лесу средь бела дня.
Дайвинг
Для дайверов Малайзия – это Борнео. Бегом осмотрев Куала-Лумпур или вовсе миновав его, любители подводного мира устремляются на Калимантан. Остров Сипадан на Борнео – пожалуй, один из самый известных мест среди дайверов не только в Азии, но и во всем мире. Этот океанический остров – вершина огромной подводной горы из живых кораллов на вершине потухшего вулкана.
В 1989 году остров почтил визитом легендарный Жак-Ив Кусто[31] и назвал его нетронутым произведением искусства. Популярность Сипадана взлетела, и вскоре его включили в пятерку лучших мест для дайвинга в мире. Известность оказала острову медвежью услугу. После того как из-за наплыва посетителей начала разрушаться его экосистема, дайверам стали выдавать пропуски на остров и ограничивать количество посетителей в день. Находиться на острове можно с утра до трех часов дня. Гостиниц на Сипадане нет, и дайверы обычно останавливаются на островах Мабул и Капалаи неподалеку. Кстати, на самих этих островах тоже отличный дайвинг.
Сипадан – самое известное, но не единственное место для дайвинга на Борнео. Недалеко находится Матакинг, на который едут в надежде встретить гигантских зеленых черепах. Остров Лаянг-Лаянг и крошечный атолл Ланкаян славятся своими рифами. Для начинающих дайверов и любителей сноркелинга лучший вариант – национальный парк Абдул Рахман в пяти километрах от Кота-Кинабалу. Этот морской заповедник состоит из пяти небольших островов. Здесь мелкий белый песок, чистейшая вода и впечатляющее разнообразие морских обитателей недалеко от берега.
Долина Данум
Долина Данум представляется мне царством Нарния, которое только предстоит открыть. Даже в самом названии мне слышится что-то волшебное. На фотографии тех мест можно смотреть бесконечно. Пандемия скорректировала мои планы, заставив отложить долину Данум на потом, как особо лакомый кусочек.
Данум – это заповедник с огромным биологическим разнообразием на почти четырехстах пятидесяти квадратных километрах нетронутого тропического леса. Как раз здесь можно встретить суматрских носорогов, карликовых слонов, орангутанов, дымчатых леопардов и несколько сотен видов птиц.
Несколько лет назад я переводила на русский брошюру одной туристической компании и с удивлением открыла для себя много нового в такой знакомой и такой небольшой, казалось бы, Малайзии. Большинство открытий касались Борнео. Я испытала чувство, которое испытываешь, открыв для себя нового автора, у которого еще так много непрочитанного. А значит – можно предвкушать, планировать и тянуть наслаждение.
Интервью с писателем Судхиром Томасом Вадакетом
Как раз в те годы, когда я часто и охотно разъезжала по Малайзии на машине, мне попалась в руки замечательная книга-путешествие Судхира Томаса Вадакета «Floating on a Malayan Breeze». В течение двух месяцев Судхир объехал всю Малайзию на велосипеде с бюджетом три доллара в день. Для меня это был эталон того самого медленного путешествия, цели которого – созерцание, знакомства, беседы и попытки понять страну. Книга произвела на меня неизгладимое впечатление. Настолько, что мне захотелось включить в ту часть своей книги, где речь идет о путешествиях, интервью с Судхиром. К счастью, оказалось, что мир Юго-Восточной Азии тесен. Facebook услужливо подсказал, что автор книги живет сейчас в Сингапуре, а в Гонконге у нас с ним есть общий друг. Через несколько минут после этого открытия мы втроем уже беседовали в общем чате. А еще через несколько дней мы с Судхиром договорились об интервью.
Сын малайзийца и сингапурки, Судхир вырос в Сингапуре и лишь изредка бывал в Малайзии. После выхода Сингапура из федерации у соседних стран сложились сложные отношения. Судхир хотел сделать собственные выводы о родине отца. Чтобы познать настоящую Малайзию, а не ее гламурную туристическую версию, Судхир с другом решили проехать всю страну на велосипедах, захватив с собой палатку и выделив дневной бюджет размером три доллара на человека. Такая сумма означала, что им придется питаться самой простой местной пищей, ночевать в храмах, мечетях и частных домах и очень много общаться с людьми совершенно разного происхождения и класса.
«Ты малайзийец или сингапурец?» – спрашиваю я Судхира. «Я скорее представитель Малайи», – отвечает он после некоторого раздумья, ссылаясь на единое культурное пространство, которое представляли собой Малайзия и Сингапур до 1965 года. «Такая самоидентификация сегодня – это в чем-то фикция, – добавляет он, – ведь Малайи давно не существует. Два моих прадеда приехали в Малайзию из Индии сто лет назад: один из Кералы, второй из Раджастана. В 1950-х семья отца переехала из Куала-Лумпура в Сингапур». Передвижение между Малайзией и Сингапуром не представляет никакой
