— В прошлом году Джон Тэккер поставил Ребекке Фуллс такой засос на шее, что она с ним целый месяц в школу ходила. Грымза Моран даже их родителей к директору вызывала, но они все равно расстались, — пожимает Эмбер плечами. — А придурок Тэд Гринвуд выставил грудь своей девушки на всеобщее обозрение, и все закончилось ее истерикой и слезами. Никто не поверил, что это вышло случайно. Но знаешь что, Эш? — спрашивает подруга, и я ловлю ее загоревшийся взгляд:
— Что, Эмби?
— Посмотреть на это все равно интересно!
Согласна. О подобном конкурсе мы много слышали, но присутствуем впервые, и поглазеть на участников столпилась масса народа, освободив место для танцев от диджей плейса до длинного бара — как раз под сеткой-гирляндой из ярких желтых фонариков, подвешенных под потолком.
— Ставлю на Рентона и Хардинг! Они такие классные! — слышим мы радостные вскрики девчонок рядом с нами. — Обожаю Кейт, она такая стильная и крутая! Вот увидишь, они с Шоном точно будут участвовать! Я видела, как она прихорашивалась в туалете.
— Еще бы не будет! — хмыкает Эмби, с насмешкой отвернувшись от девчонок и наклонившись ко мне. — Здесь же ты! А наша бледная Кукла ни за что не упустит случая доказать всем, что она лучше. Что ж, посмотрим, как она справится с танцем без тренера лисиц, мисс Риз. Ее Рентон — еще тот деревянный Пиноккио!
Эмбер и незнакомые девчонки угадали, и Кейт выходит из толпы, высокомерно тряхнув светлыми локонами, вытаскивая в образовавшийся круг Шона. По парню видно, что он не особо рад перспективе танцевать на публику, однако одобрительные крики из зала «Давай, капитан! Кейт! Шон!», заставляют его довольно заулыбаться и обнять свою девушку.
Он лишь на секунду хмурится, увидев меня в толпе, но я сразу отвожу взгляд, не собираясь на него смотреть.
Насколько я помню, в танцах Рентон вовсе не силен, в отличие от лакросса. Я не раз сама смеялась над его неуклюжестью, когда он на вечеринках наступал мне на ноги и не замечал этого. Так что мне не очень-то и интересно наблюдать за их парой. Тем более, что на горячий танец решились Триша и Джейк. И вот это уже куда интереснее!
В их паре инициатор участия в провокации Джейк, и Дженкинс пытается сопротивляться, но мы с Эмби радостно машем друзьям, подбадривая подругу криками, и в конце концов Триша сбрасывает с плеч накидку и со смехом сдается.
Главным условием в конкурсе обозначен горячий танец, и только потом поцелуй, поэтому в круг выходит не так уж и много пар. Всего шесть, и девчонки возле нас вновь оживляются:
— Блииин! Мне так интересно, кого же выберет Палмер и выберет ли вообще! Он такой сексуальный и опасный, девочки! И у него такое тело! Хотела бы я посмотреть на него без формы «Беркутов»! Извини, Роуз, но мне совсем не нравится Рентон и его Золотая тройка. Обычные парни, только зазнавшиеся. Палмер даже играет лучше, хотя и не капитан!
— Остынь, Софи, он никогда не участвует в глупых конкурсах. Он вообще ни с кем не встречается, помнишь? Ты же читала его интервью? А здесь участвуют только парочки! Но он классный, я бы тоже на него посмотрела. Ты заметила, что возле них с Салгато сегодня весь вечер крутятся Надин с Изабель?
— Заметила, но он ни с кем не танцевал. Думаешь, ему кто-то из них нравится?
— Я думаю, что Мэтью все равно с кем из них переспать, ха!
— Что?! Ты так говоришь, Роуз, будто у него совсем нет сердца!
— У Палмера?! Конечно, нет! Вот поэтому я и буду болеть за Хардинг и Рентона, и за их чувства! Они пока что самая популярная парочка нашей школы!
Ничего себе. Хотя, чему удивляться, о Мэтью всегда много говорили, и не всегда хорошее. Мы переглядываемся с Эмби, и она устало закатывает глаза. Шепчет мне на ухо:
— Бедняжки! — имея в виду стоящих рядом девчонок. — Они еще не знают, что это ненадолго! Уже в понедельник выйдет новый выпуск «Ellison News» с опросом, кто же лучший игрок матча, и вот тогда посмотрим, чего эти чувства стоят. Стоит Палмеру снова стать первым и… «прощай, Шон, я тебя так любила, назло сводной сестре, но ты не оправдал моих надежд!» Кейт уже косится в сторону Палмера, я сама видела. Вот только он ее не замечает, а впереди Зимний бал. Эшли, и почему мне ее так жалко?
Я смотрю на подругу и все, что могу сказать, это искренне порадоваться за себя:
— Эмби, как хорошо, что ты мне друг, а не наоборот. Честное слово!
Ведущий объявляет начало конкурса, задает испаноязычную тему выбранным композициям, и в зале звучат первые аккорды песни «Mamacita»* Black Eyed Peas.
К мелодии нельзя остаться равнодушной, она мне знакома с первой и до последней ноты еще с уроков у мисс Дакоты…
«Милая, пойдем со мной. Танцуй! Музыка — мой свидетель. Я уже видел эту красавицу…»
…И я поворачиваюсь к танцполу и поднимаю руки, чтобы вместе со всеми хлопнуть в ладони, приветствуя композицию… Когда внезапно мое запястье обхватывают сильные горячие пальцы, заставляя меня повернуть голову и увидеть глаза, которые невозможно спутать ни с одними другими.
— Пойдем, мисс Улыбка! Попытаем счастья. Я знаю, ты обожаешь конкурсы!
Это Мэтью! Он нашел меня и, похоже, не готов отпустить.
Взяв за руку, парень уверенно выводит меня за собой на танцпол — не сомневаясь и не давая отступить. Занимает место среди других пар и, пока все вокруг удивленно восклицают, заметив нас, кладет руку мне на талию и притягивает к себе.
— Покажи, красотка, как ты умеешь танцевать, — просит, наклонившись к лицу. — Я ведь знаю, что ты лучшая. Им это понравится, вот увидишь! И мне тоже.
О господи! Он только сказал, а у меня кожа покрылась мурашками и опустились ресницы от прикосновения его ладони к моей голой коже. В груди словно сумасшедшее забилось сердце от неожиданного понимания, что мне не хватало его взгляда и голоса. Его запаха дерзкой свободы и теплого дыхания на моей щеке — удивительно волнительного и близкого.
Мэтью делает резкий вдох и прикосновение его груди к моей ощущается, как раскаленный ток. Жаром проходит по венам, заставляя распахнуть глаза, поднять голову и посмотреть на него. Выдохнуть изумленно:
— Мэтью, ты уверен? Здесь же все!
— Как никогда, Эшли.
Взгляды не разорвать, а голос исчезает. Хорошо, что можно сказать телом почти все, что чувствуешь. Все, на что не хватает смелости и в чем не готов признаться даже себе.
Его глаза блестят, как горячая темно-янтарная патока. Горят ожиданием и светом, одновременно похожим на жажду и тоску. И то, что сейчас притягивает нас друг к другу — обжигает кожу колючими искрами и сбивает дыхание. А ведь мы всего лишь соприкоснулись.
Мелодия уже звучит, и танец начался.
Мэтью сделал свой ход, он медленно задает начало общим движениям и я, наконец, отвечаю на его просьбу, веду бедрами и вслед за ним делаю плавный шаг в сторону. Возвращаюсь к нему, чтобы отступить вновь — уже резче качнув бедрами и повернувшись под его рукой. Поймав ритм, увлекаю его за собой теми движениями и чувствами, что оживают во мне.
