тебя.
Ее лживая улыбка, ее лицемерие — все это раздражало его. Людмила никогда ему не нравилась, но теперь настроение у него и без того было паршивым из-за истории с Кариной Мардис, а тут еще и она.
— Ну и пожалуйста, — поджала губы Людмила. — Занят он! Вижу я, как ты занят: сто раз в день покурить сбегать — это норма, а как мне помочь, так занят он.
— Шла бы ты к себе.
— Ну и уйду!
Она действительно помаршировала к себе, показательно захлопнув за собой дверь.
Хотелось написать рапорт о нарушении с ее стороны. Как ни крути, она не имела права входить в его кабинет. Но Максим прекрасно понимал, что это аукнется ему сильнее, чем ей, Людмила была на хорошем счету у руководства. Ее нарушение объективно меньше, она всего лишь зашла в чужой кабинет. А вот Максим этот самый кабинет не запер, да еще и компьютер оставил опасно уязвимым. Нет, о таком Сомову и Миронову лучше не знать.
Он вернулся к себе, запер дверь изнутри, хотя в этом больше не было необходимости. Его компьютер, кресло, мышка — все было точно в таком же положении, как он и оставил.
Однако Максима все равно не покидало дурное предчувствие. Людмила, даже в своем стремлении изображать веселую идиотку, далеко не так глупа, как хотелось бы. Поэтому, вернувшись за стол, он первым делом открыл архив выполненных компьютером задач.
Просто на всякий случай.
* * *
В его мире все было логично и правильно. Павел Кирсанов никогда не сомневался в том, что такое зло и что такое добро. Поэтому когда он узнал правду о том, что происходит в «Сириусе», выбора у него не было. Да, он не имел отношения к преступной сети, которая развивалась годами, так что, наверно, он мог бы развернуться и уйти. А не получалось. Он чувствовал ответственность даже за то, что сделали другие.
Может, поэтому Артур и доверял ему больше, чем остальным. Они никогда не говорили об этом, потому что оба терпеть не могли лишние сантименты, но — знали. То, что Артур позволил ему сделать подходящий аппарат для своего нового приложения, было для Павла лучшим доказательством этого.
«Армерли» восхищала его. Уникальная программа, он и сам бы такое не создал. Иногда Павлу казалось, что они с Артуром достигли одинакового уровня, что уж теперь-то они точно на равных. Но потом Артур демонстрировал нечто подобное, и становилось ясно, кто на самом деле номер один.
Павел жалел лишь о том, что ему не удалось толком изучить это приложение. Он установил его на созданный смартфон и сразу же спрятал в бункере. Ему хотелось большего, однако Артур был против. Павел всегда уважал право изобретателя, поэтому не стал нарушать слово, данное Артуру, хотя мог бы. Кто бы помешал ему, если бы он по пути в убежище решил изучить программу?
Да он сам и помешал бы. Он установил на телефон защиту, благодаря которой использовать его могла только Карина Мардис. Теперь многое сводилось к ней, и Павел не знал, хорошо ли это, зато Артур верил в сестру без колебаний и сомнений.
Сложно было сказать, смог бы он так же поверить в Милу. Павел и проверять не хотел. Он был бесконечно благодарен ей за то, что она сама отказалась лезть в эту грязь, выбрала нейтралитет и все равно осталась с ним.
Он посмотрел на часы и направился к телефону. Расчет оказался верным — звонок раздался ровно в восемь. Мила никогда не подводила его.
— Приве-е-ет! — переливался в трубке ее голос. — Ну как ты там? Жутко скучаю, знаешь, дурацкая поездка, не в тему совершенно! Но если бы ты был тут, было бы легче, с тобой всегда легче. Только не думай, что я тебя обвиняю! Это я виновата, если уж совсем объективно смотреть. Но ничего, осталось недолго, и я приеду.
Он мало говорил, в основном ее слушал. Так всегда было — и им обоим нравилось. Мила, похоже, даже не замечала эту разницу, она любила болтать, а он… ему просто было хорошо рядом с ней.
Павел старался избегать таких громких слов, как любовь, он лишь знал, что очень привязан к ней. Настолько, что вряд ли смог бы расстаться с ней по доброй воле. Он признавал ум Милы, был рад ей, но в глубине души считал, что она была бы лишней в их команде, даже если бы решила противостоять «Сириусу». Она просто не была создана для любой агрессии, такие люди быстро проигрывают.
— Все, я побежала, — сказала она на прощанье. — Завтра позвоню в это же время, прямо как ты любишь. Я же знаю, какой ты занятой у меня. Все, целую, пока!
Звонок завершился, и Павел положил трубку на место. Ему было жаль, что ее голос больше не звучит. Какое странное, иррациональное сожаление…
Но работа поможет. Он многое запланировал на сегодня, и в кабинете ему предстояло сидеть до поздней ночи. Когда вернется Мила, она ему такое не позволит, она беспокоится о нем. А сейчас он собирался воспользоваться ее поездкой.
Он как раз направлялся к кабинету, когда в доме погас свет. Из яркого сияния Павел вдруг попал в кромешную тьму — которую он терпеть не мог. Но сейчас иначе и быть не могло, ведь он уже включил систему безопасности: все замки были заперты, а окна защищали металлические роллеты. Они ограждали коттедж не только от посторонних, но и от света фонарей на улице.
Раньше это не было проблемой. В доме Павла свет был везде: в больших центральных люстрах, настенных бра, лампах, торшерах, и даже в плинтусы были встроены светодиоды, рассеивающие мрак до самого утра.
Теперь все погасло, и Павел не мог понять, почему. Списать все на отключение электричества не получалось: даже при неполадках в городской сети система его дома должна была через минуту перейти на использование энергии генераторов, установленных в подвале.
Минута прошла, а генераторы не включились. Что-то не так.
Подсвечивая себе путь мобильным, Павел спустился на первый этаж и попытался открыть входную дверь. Сначала ему нужно было впустить в дом хоть немного света, а потом уже разбираться, как быть дальше. Вот только даже это простое движение оказалось бесполезным: дверь не открывалась.
Замок был заблокирован снаружи. Ключ, застрявший там, стал бесполезен, а на то, чтобы выбить тяжелую металлическую дверь, Павлу никогда не хватило бы сил. И если в какой-то момент он еще мог поверить, что
