их часть — Александр Васильевич заволновался. Он понял, что врач Приходько — «птица залетная». Да, полковник Шилов был человек дела. Он сразу навел на нужную тропу.
— В какой больнице работает Приходько? — спросил Мельников.
— В первой. Та, что по улице Интернациональной.
— У него машина есть?
— Есть. Кажется, «Победа».
Александр Васильевич все сильнее волновался.
— Вы не могли бы хоть примерно обрисовать Приходько?
— Я не художник... Тучноватый. Широколицый. Лет пятидесяти. Рост средний. Может быть, выше среднего.
Приметы совпадали с теми, что сообщил Яковлев. Приходько был похож и на водителя, который вез Маркина. Если, конечно, с того «сбрить» усы да бороду. И Мельников не сдержался:
— Как же вы так сблизились с Приходько? Как доверились ему?
— Болельщики мы. Честь по чести...
— Вот вам и честь по чести. Знаете, есть пословица: с медведем дружись, а за ружье держись. — Сказав это, Мельников густо покраснел. Он невольно скопировал Волкова. А Сахаров сидел, опустив голову. — Владимир Сергеевич, вы лично разговаривали с Козыревым, когда предлагали ехать к нам в часть? Как думаете, тот Козырев и что у нас — одно лицо?
— А как же иначе?.. Я его сразу узнал.
Вечером Мельников доложил важную новость Игнатенко.
— Отлично. Вы подтвердили, что мы на правильном пути.
— Как?.. Вы уже знаете о Приходько?
— Знаем. Но только то, что номер его «Победы» СТ 38-45. Ваши сведения очень ценны. Нам не придется метаться от объекта к объекту, — успокоил Мельникова Иван Иванович.
— И каково ваше решение? — спросил Мельников.
— Решений никаких. Будем ждать Степана Герасимовича. Следы ведут в больницу, но туда пока ни шагу!
36
Странная кража
Степан Герасимович встречал Новый год дома. Побывал на службе, сдал на экспертизу прихваченные волосинки, а утром первого января, после завтрака с женой, уехал в Подмосковье, где дислоцировалось училище, откуда прибыл Козырев.
Ирину, девушку, написавшую Козыреву письмо, удалось разыскать быстро. Растерявшись, она стояла у приоткрытой двери. Смугловатая, с агатовыми глазами. В ней было что-то от восточных красавиц. В квартире чисто, уютно.
Видя, как следит за каждым его движением Ирина, Степан Герасимович улыбнулся:
— Я, Ира, гость незваный и вряд ли желанный, но раздеться не мешало бы. Жарковато у вас.
— Да, да. Раздевайтесь. Извините меня!
Волков снял шинель, шапку и повесил на вешалку. Ирина не спускала с него внимательных, настороженных глаз.
— Теперь можно и поближе познакомиться, — присаживаясь, сказал гость. — Я из госбезопасности. — Он показал ей свое удостоверение. Ира, я правду о Викторе ищу. Сохранилось его письмо?
Она колебалась.
— Да. Не сожгла.
Волков прочитал письмо и все понял. Ира оставалась тем единственным звеном, которое еще связывало Степняково с училищем. Эту нежелательную связь надо было разорвать.
— Виктор всегда печатал письма на машинке?
— У нас с ним не было раньше переписки. Правда... — девушка помолчала. — Мы с Виктором однажды поссорились. Я поняла, что погорячилась и написала ему записку. Он сохранил ее.
— Спасибо, Ирочка! Не затрудню, если придется еще раз обратиться?
— Пожалуйста. Я дома всегда после шести.
Утром следующего дня Волков снова приехал в город, где жила Ирина. Но теперь направился сразу в уголовный розыск. В книге учета происшествий его внимание привлекло одно нераскрытое преступление.
...Седьмого августа группа ребят ушла на прогулку в лес. Развели костер, чтобы напечь картошки. Собирали сухой валежник. В ложбинке нашли груду хвороста. Кто-то из мальчиков поднял ветки и вскрикнул: там торчала человеческая нога.
Вызвали милицию. Под хворостом оказался обнаженный мертвец с отрезанной головой. По заключению медицинского эксперта смерть наступила тридцать шесть часов назад, то есть ночью с пятого на шестое августа. Поиски исчезнувшей головы и одежды потерпевшего оказались безуспешными.
Изучив фотографии тела, снятого в разных ракурсах, Волков еще раз перечитал карту неопознанного трупа. Убийство произошло примерно в те часы, когда Виктор Козырев ушел от Иры на вокзал. По наружным приметам рост примерно его: сто восемьдесят — сто восемьдесят два сантиметра. Возраст двадцать — двадцать два года. Столько же было и Козыреву. По телосложению чувствовалось, что убитый был спортсменом. Особых примет на трупе нет. Зато при протоколе неизвестного были дактилоскопические отпечатки его пальцев.
Степан Герасимович приподнялся со стула и размял затекшие мышцы. Инспектор уголовного розыска капитан Овчинников сидел рядом.
— Интересная штука получилась, — как бы оправдываясь, подытожил капитан, — пропал человек и хоть бы кто бросился искать.
Об этом думал и Волков. Если версия верна — это операция подмены. Настоящий Козырев исчезает — в другом месте появляется мнимый. Но такое сходство?! Даже Ира подтвердила, что на фотографии Виктор. Вот только шрамик?.. Она тоже заколебалась, был он у Виктора или нет?
Вместе с Овчинниковым выехали на место, где был найден труп. Под тяжестью мохнатых снежных покрывал белесый лес будто сгорбился. Слабый ветерок изредка ронял с ветвей пушистые хлопья, осыпая снежной черемухой шапки запоздалых следователей. Ложбинка набита снегом. По краям торчат концы сухих веток. До дороги, где остановилась автомашина, метров пятьдесят. Лес не очень густой, место глухое. Люди бывают редко.
— Как пришли к выводу, что пострадавший убит не здесь, а раньше? — спросил Степан Герасимович у Овчинникова.
— На спине имелись царапины. Его тащили от дороги за ноги волоком. Медэкспертом установлено, что пострадавший убит примерно за час до того, как его протащили на спине. И еще. У обочины дороги, где сейчас стоит автомашина, были обнаружены сгустки крови. Группа крови совпала с группой крови убитого. Но экспертиза показала, что кровь не свежая. Есть предположение, что уже на обочине жертве отрезали голову и раздели донага. Вывод: убит раньше, сюда доставлен для захоронения.
— Марку машины, доставившей покойника, определили?
— Нет. Труп обнаружили только через день после убийства. За это время по дороге прошли десятки автомашин.
Обратно ехали молча. Степану Герасимовичу не давала покоя мысль о неизвестной автомашине. А Овчинников, сидя за рулем, неторопливо продолжал рассказывать:
— Был вариант, что пострадавший сбит ударом в голову бортом грузовика. Голову с той целью и убрали, чтобы скрыть следы от нанесенного удара. Сам борт и кузов, где везли труп, тщательно отмыли от крови. Проверили все автопарки. Версия не подтвердилась. Правда, машина могла быть не местная.
В домысле был резон, но Волков остался неудовлетворенным.
— А насчет легковых?
— Не исключена возможность,
